Жестокая одержимость. С. Массери
месяца, предшествующие началу учебы здесь, были просто сумасшедшими. И дело даже не в наших отношениях и не в том, как он отреагировал на случившееся в Роуз-Хилл. Наш адвокат Джош Блэк заходил к нам почти каждый вечер, чтобы дать советы по правовым вопросам в отношении Вайолет Рис, гражданский иск от которой висел над нами до августа, пока она не сняла с меня обвинения.
Именно об этом я думаю, когда передаю шайбу Эрику.
Почему она отказалась от иска?
Мы не сталкивались с Вайолет в суде. Да и вообще, за исключением ночи аварии, наше общение не осуществлялось напрямую, а шло через адвокатов с того момента, как мистер Джош освободил меня из-под ареста и вывел из полицейского участка, вплоть до известия, что иск Вайолет о причинении тяжких телесных повреждений был отклонен. Мой отец всегда был готов пойти на все ради достижения своих целей. Поэтому остается открытым вопрос: на что ему пришлось пойти, дабы найти способ манипулировать Вайолет? А еще, более важный вопрос, как я могу добиться того же? Где ее слабое место? Ее нога? Танцевальная карьера? Финансовое положение? Семья? Ее будущее?
Выбирайте сами. Оказалось, что для нее важно все вышеперечисленное, а сама Вайолет при этом производит впечатление приветливого и оптимистичного человека.
Я же хочу надавить на все ее болевые точки. Я стремлюсь довести ее до такого состояния, в котором она будет извиваться подо мной, пока не перестанет дышать. Почему? Потому что момент, когда у нее перехватило дыхание, был самым волнующим событием для каждого из нас за весь текущий год. На секунду она позволила своему страху проявиться в ее взгляде, но, к сожалению, он быстро исчез. Слезы в ее глазах были просто показухой. Я знаю, что она переполнена гневом так же, как и я, однако сдерживает себя.
Ну давай же, Вайолет, поиграй со мной.
Но она стремится лишь к безопасности и мечтает вернуть прежний уклад жизни, включающий в себя занятия танцами, учебу и общение с друзьями. Однако мне кажется сомнительным, что теперь мы сможем вернуться к чему-то привычному.
Сколько раз должен сломаться человек, прежде чем он превратится во что-то новое?
– Деверо! Ты катаешься так, словно лезвия на твоих коньках покрыты патокой!
Я вздыхаю и увеличиваю скорость, стараясь предугадать пас от Нокса. Мы с Эриком находимся на разных концах поля, но оба несемся к стоящему в воротах Майлзу. Эрик стучит клюшкой о лед, а его лицо выражает абсолютную концентрацию.
Нокс отдает мне пас, и я захватываю шайбу, скользящую по льду. Мне на перехват выходит один из наших молодых игроков, защитник, присоединившийся к нашей команде только в этом сезоне, однако я умело избегаю столкновения с ним, перескакивая через его клюшку, когда он ею замахивается. При другом арбитре его действие могло бы быть расценено как фол, с последующим удалением игрока со льда, но поскольку оно не останавливает меня, я не заостряю на нем внимания. Я целюсь в верхний угол сетки, но Майлз с трудом перехватывает шайбу. Мы с Эриком проезжаем мимо друг друга за линией ворот, и он показывает мне средний палец.
– В следующий