Мысли вслух во сне и наяву. Книга первая. Татьяна Васильевна Володина
рейхстагом в Берлине, который взяли в жестоком бою именно советские войска. Начинают говорить, что победительницей в войне была Америка, а мы лишь ее союзник. Они замалчивают, что лишь благодаря советскому оружию и нашим воинам в столицу бывшего немецкого рейха вступили другие союзные державы. А теперь мы оказались их союзниками? Стыд и позор! Эта чушь звучит все чаще и чаще, а наша интеллигенция, как, впрочем, и всегда, помалкивает в тряпочку. Я не удивлюсь, когда в победителях останется Америка, а нам не отведут места даже Союзника. Для них наши деды и отцы были «страшными советскими солдатами в поеденных молью серых шинелях и черных сапогах».
– Господи, а это ты откуда выкопала? – с кривой усмешкой спросила Юлия.
– Читала мемуары года по версии TIMES. Мемуары фрейлины Энн Гленконнер, которые рекламировались The Guardian, как «искренняя и добрая книга», а Financial Times – «откровенно, остроумно и стильно». Она в них пишет о Вене 1945 года, в которой побывала девочкой со своими родителями англичанами. Между прочим, Вену освобождал мой дед, который молоденьким лейтенантом в Белоруссии воевал с первых минут этой страшной войны. Он освобождал Вену и его, эти наглые люди, называли страшными советскими солдатами. Да, в черных сапогах они пришли туда, не во фраках и лаковых башмаках. Им пришлось преодолевать горы, реки, грязь и распутицу, жару летом и страшный холод зимой, но они сумели победить. И нам всем нужно гордиться ими. – У Тани навернулись слезы на глаза. Она так разволновалась, словно перед ней сидела та самая английская леди, которая посмела оскорбить советского солдата. Там, в Вене стоит обелиск Советский воинам, погибшим за освобождение Австрии, и они с Нелей, прилетев в Вену, пришли к нему с огромным букетом гвоздик. Было отрадно видеть живые цветы у его подножия, чистоту и порядок в сквере.
– Зачем такие подлые мемуары перевели и напечатали у нас? Тебе не кажется это странным? Может быть, чтобы нас убедить в том, какие мы жалкие и ничтожные? Что все мы отсталые и необразованные? Не мытые и не чесанные? Это они достойные люди, а мы так… мы те, которые с легкостью расстаются со своей жалкой жизнью…. Переводить и печатать такие книги, по меньшей мере, преступление. Ты так не считаешь? Не считаешь это оскорблением народов страны СССР? Оскорблением погибших такими молодыми…
Таня не могла говорить. Слезы стояли в горле.
– Мы теперь переводим и печатаем разную литературу. Это называется «свобода слова». Ты против «свободы слова»?
– Чепуха! Ложь! Это не свобода слова, когда печатают подобные вещи и перестают печатать настоящих русских авторов, а не лживых русских пропагандистов западного мира. В это понятие они готовы запихнуть любую подлость и мерзость. И потом, ты не задавала себе вопрос, какое дело им всем до нас? Чего они добиваются? Меня лично все устраивает, а они все пытаются нас спасти. От чего? От кого? Кто их просит об этом?
Таня явно стала волноваться и, вспомнив, что решила быть сдержанной, приказала себе взять себя в руки.