Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь. Екатерина Богданова
родственников, и изнывала от безделья. Было бы не лишним поупражняться в разговорном наминайском, но беседовать с зеркалом – это уже тревожный звоночек. Возможно, мной руководил подсознательный суеверный страх, но каждый раз, когда я пыталась начать разговор со своим отражением или просто проговаривать вслух иностранные слова, перед глазами всплывали картины, как запертая в этом замке и в клетке собственного сознания Саминкара мечется по комнате и что-то бормочет, держась за голову и завывая. Я даже не знала, как она выглядела, но почему-то была уверена, что принцесса была худой, изможденной блондинкой с блекло-голубыми глазами и вечно взлохмаченными волосами.
Действительно страшно стало, когда на мой вопрос о внешности безумной принцессы Мадолия описала ее в точности так, как я себе и представляла.
Когда Мордок почтил меня своим визитом, я буквально вцепилась в него, схватив за грудки и потребовав ответа.
– Когда я уеду из этого склепа? – вопрошала я, пытаясь трясти мужчину, бывшего на голову выше меня.
Мордок терпел и даже не делал попыток меня остановить. Немного успокоившись и поняв, как нелепо со стороны выглядят мои нападки, отпустила полы черного камзола и отступила на пару шагов.
– Извините за мою несдержанность, но ожидание слишком затянулось, – произнесла вежливо-холодным тоном, не отводя взгляда.
– Принцессе не пристало стыдиться своего поведения и просить прощения, – улыбнулся мужчина.
– А я и не просила у вас прощения. Я велела извинить меня, – вернула старику снисходительную улыбку. – И по-прежнему жду ответа.
– Браво! Я нисколько не сомневался в тебе, девочка, – восхищенно проговорил Мордок. – И ожидание закончилось. Сегодня я проведу последний инструктаж, а завтра состоится представление принцессы Саминкары ко двору.
– И я не вернусь в этот дом, – подвела я итог не терпящим возражений тоном.
– Как вам будет угодно, ваше высочество, – склонил голову Мордок.
Возможно, кого-то другого и обмануло бы его почтительное поведение, но я четко сознавала, кто правит балом, а кто только танцует, подстраиваясь под музыку. И танцевать мне предстояло всю жизнь. Только бы не споткнуться, ведь ради меня танец не остановят, затопчут и найдут другую танцовщицу.
Инструктаж, как я и ожидала, был коротким и предельно ясным: мне предстояло убедить всех в том, что я истинная дочь своего отца, и стать посланницей мира, отправившись в Наминайскую империю с миссией доверия и дружбы. Но это была только красивая обертка, в действительности я должна была стать шпионкой и докладывать обо всем, что покажется хоть сколько-нибудь важным, резидентам Возрении, которых, как оказалось, на территории империи до неприличия много. В идеале мне следовало привлечь внимание императора и стать если не его женой, то хотя бы постоянной любовницей.
– А вас не смущает, что принцесса Возрении будет подстилкой