Астикл. Виктор Некрасов
приказ доставить тебя к императорскому двору целой и невредимой!
– Ну, целой уже не получится… – печально вздохнула Елена. – Ты же в курсе…
Глаза Астикла вспыхнули хищным блеском, ему явно понравилась эта тематика, и Елена впоследствии не раз пожалела о сказанном тогда.
– Астикл! – строго сказала Елена. – Мне не нравится, как ты на меня смотришь! Если я когда-то и пустила твоего голодного и несчастного попрошайку переночевать внутри меня, то это не влечёт за собой какие-то особые отношения.
– Как знать, – зловеще усмехнулся Астикл. – Ведь есть же там разные узы, взаимообязанности… Нам их не видно, но они есть. Как магнитная сила – разве её кто-нибудь видел?.. А отрицать глупо и невозможно.
Он разложил на своём плаще наждачные бруски, флаконы со специальной точильной жидкостью, коробки со шлифовальным порошком и набор замшевых лоскутов. Старательно точил нож, напевал себе под нос: «Для чего мне эта грудь? Вай, мама-джан – не поверишь! – да чтобы рот ему заткнуть!» и посматривал на декольте Елены сальным взглядом.
– Хватит! – сказала Елена со злостью. – Тебе бы рот заткнуть!
– А я и не против! – весело отозвался Астикл. – Только если твоей грудью!
Злость у Елены сразу кончилась, началось отчаяние.
– Ты использовал эту песенку для опознавания, и забудь её! – взмолилась она. – Это только наша с Константином колыбельная песенка!
– Это ещё почему? – возмутился Астикл. – Мне понравилось, я и пою. Это песня с элементами эротики, которые и меня касаются. Я тоже эту грудь использовал, только совсем для другого. Ты помнишь, нас было трое. Я, Плетарх и кто ещё… Фостирион… Нет, Фостириона тогда уже убило… Наверно, Минокл, кажется… А, какая разница, главное все остались довольными. Вот какими талантами ты обладала! Это будет наша строевая песня! Имеем право на общее культурное наследие!
Елена отвернулась, чуть не плача. Её душила злость на Константина. Как он посмел пустить в их чистую и светлую память этого неотёсанного скота?
– Что ж ты про сына не спрашиваешь, мать? – поинтересовался Астикл, закончив пение. – Что с ним, как живёт…
– Я не хочу ничего слышать о своём сыне из твоих губ!
– Во, как! Ну, тогда я расскажу о нашем императоре. На это имею право, про августа нам на агитационных сборах рассказывают для вдохновения.
Елена демонстративно отвернулась.
– Недавно свадьбу нашего августа праздновали. Каждому бойцу по сотне денариев выдали.
– Какую свадьбу, что ты мелешь?! – нарушила Елена обет молчания.
– Женился наш правитель, на Фаусте, сестре Теодоры, супруге отца своего. Свадьба состоялась в Треверах, в императорском дворце.
Услышав это, Елена пришла в тихую ярость. «Да что это за город такой – Треверы? Там, что, такой обычай – жениться на дочерях Максимиана?!», думала она.
– Вот смотри, интересно – тот, кто женится на сестре, именуется Филадельф. А того, кто на тёте женится, как на–зывать? Филафей, что ли. Прикинь: твой сын сам себе дядей стал!
3.
Они