После пламени огня. Ярослав Денисович Хайрулин
там были: куркума, имбирь, красный апельсин и мед, но уверен, ингредиентов там раза в три больше. Впрочем, это неважно, потому что осенью, особенно сейчас, когда на улице сыро темно и холодно, этот напиток подходит как нельзя кстати. Он и называется соответствующе – «Эссенция осени». Я разложил перед собой еду и блокнот с письменными принадлежностями, и принялся составлять план на ближайшую пару недель. В первую очередь закупка основными продуктами, чтобы не возникло казусов и проблем. Не помешало бы также прибрать в квартире и пересадить цветы по новым горшкам, кактусы ведь уже порядком обросли побегами, и стало заметно, как им тяжело и тесно быть сожителями. Также обязательно посетить детский дом, вроде бы мы договаривались на завтра или около того. Кажется, могу записать еще пару дел, но все равно не могу игнорировать то, как ручка противно скрипит. Я решил закончить на сегодня. Медленно я достал плеер с наушниками и погрузил их в свои ушные раковины. Что за название вообще такое? Кому-то ведь однажды пришло в голову так их назвать. Ну не поверю я, что весь свет клином сошелся на этом слове. Ближе к делу, парой нажатий я выбрал песню поприятнее и, в такт отбивая пальцем по столу, принялся поедать хрустящие обжаренные закуски, которыми угостил Макс. Особенно мне запомнились их сырные палочки. Люблю утонченную пряность сыра и дерзкий хруст панировки. Кто бы, что не говорил, а все-таки культура человечества в еде. Еда это ведь круговорот жизненных закономерностей. Мы живем, чтобы есть и едим, чтобы жить. Если не вникать в этот вопрос и не приписывать ему философские регалии можно сказать, что быть живым, значит есть или быть сытым. Тут я поймал себя на мысли, что любой момент, когда человек теряет волю к жизни, он перестает хотеть есть. Под маской серой пелены, когда глаза не хотят видеть, а уши не хотят слышать, запахи же просто убежали, словно их ветром сдуло, даже этот хруст ничего не значит. Больше не поманит теплый пар, не сможет поднять настроение и вскружить голову своими флюидами заветный кусочек.
Однако я опять отвлекся. На часах уже пять часов вечера, стоит прибрать за собой и заархивировать все в одну папку. Стеллаж с такими же упакованными бумагами постепенно давил своей громоздкой аурой. Вот уже несколько лет он набирает этот целлюлозный груз. Будто опытный капитан, он уже достаточно спокоен в море, чтобы позволить себе запастись парой лишних килограмм. В момент, когда пришло время прошивать страницы, мои руки пустились в пляс, сгребая бумагу как приливные волны. Почти сразу присоединился и скоросшиватель, соединив документы как разрозненную территорию средневековых княжеств и феодальных наделов. И вот это новоиспеченное государство направляется в мир геополитических интриг и напряжений – шкаф. Как хорошо, что моя работа на этом окончена, и мне не придется, как родителю обхаживать своё детище в попытках защитить от злых намерений окружающих, ни варварских набегов, ни масштабных поединков. Сейчас я прямо как черепаха, после кладки яиц, ползу к своему выходу, только