В объятиях огня. Николай Никишин
сверкают в лучах солнца, проникающих через окна; высокие потолки, расписанные небесами и мифическими существами, поражают своей красотой, наряду с люстрами из хрусталя, а зеркала в золочёных рамках отражают роскошную мебель.
Чародеи поднялись по массивной лестнице на пятый этаж – прямиком к царским покоям.
– Здесь у нас комната для гостей, – лично показал Еканат комнату для Константина. – Располагайтесь. Слуги принесут вам чистую одежду, а вы пока помойтесь. От вас смердит… – Царь похлопал чародея по плечу и вместе с сыновьями удалился. – Когда приведёте себя в порядок, слуги отведут вас на обед. Сегодня он у нас поздний.
Константин прошёл в опочивальню. Всё не менее богато. Дубовая мебель, под ногами ковры из редчайших тканей, большая кровать, застланная шелками, а воздух наполнен ароматом благовоний. Всё так красиво, но что-то отталкивало чародея – он предпочитал более скромную обстановку. Не для него вся эта роскошь.
– Ты прости меня, – произнесла оставшаяся с чародеем Фэн. – Мне следовало тебе всё сказать… я…
– Всё в порядке, – Константин увидел, как искренне с волнением говорила чародейка. Он больше на неё не сердился. Она стояла перед ним такой беззащитной. Так и не скажешь, что эта девушка безжалостно пропорола оборотню живот, а потом вонзила меч ему в горло. – Я понимаю, у тебя были причины, – чародей подошёл к ней и обнял.
– Я всё тебе вечером расскажу, – пообещала Фэн. – Отвечу на любые твои вопросы. – Она прижалась к нему и не хотела отпускать. Ей так было странно обнимать человека, которого она знает всего пару дней, за которые он стал ей небезразличен. – Мы правда хотим помочь.
– Я верю тебе, – Константин носом прижался к её волосам и вместе со сладким ароматом ощутил неприятный застоявшийся запах пота, леса и медвежьей шкуры. – Нам нужно помыться. Мы с тобой пахнем псиной…
– Согласна, – Фэн со смехом, вырвавшись из объятий, чмокнула Константина в губы и вышла из его покоев, закрыв за собой дверь. – Жду тебя на обеде. – Её охватило настоящее счастье, когда она поняла, что чародей на неё больше не сердится.
Константин лишь усмехнулся. Он стянул с ног сапоги, не желая смотреть на сильно натёртые пятки, снял плащ и рубашку, не найдя, куда повесить, бросил их на пол. Оставшись в одних штанах, он плюхнулся на кровать. Мягкость ложи обволакивала его, хотелось закрыть глаза и заснуть. Чародей так бы и сделал, если бы не мысли о Фэн. Сейчас он думал о ней намного больше, чем об императоре, придворных магах и оборотнях в монастыре. Он даже не представлял, куда дальше ему направляться: обратно домой или искать ответы на Востоке.
– Пока я знаю лишь одно. Мне нужно помыться! – Константин вскочил на ноги и направился в ванную комнату. – Даже здесь всё в мраморе… – чародей не переставал удивляться роскоши Тартарии. – Не хватает только золотого унитаза…
Чародей наполнил водой мраморную ванну, и, до конца раздевшись, окунулся в неё. Тело сразу расслабилось в тёплой воде. Константин взял ароматное мыло, пахнущее еловыми ветками, и стал натирать своё побитое