Кирза и лира. Владислав Вишневский
«Зверобоя». Причем, полный и сразу. Хоть и недавно это было, но помню всё плохо.
Это было в прошлом году, причем, тоже на проводах в армию. Тогда меня старшие ребята к себе на проводины пригласили. Я, к сожалению, немного опоздал за стол, и мне сразу налили штрафную – закон такой у взрослых – на, сразу целый стакан, «пей, парень, до дна». Как сейчас помню – стакан был граненый. Ещё помню напутственную фразу уже захмелевших пацанов, последнюю тогда фразу: «Давай, Пашка, догоняй!» Я естественно выпил, не сопляк же. Отключился сразу, едва только уплывающим взглядом по вкусной и обильной закуске мазнул. А еды там было!.. О-о! Сейчас бы туда… А какая еда на столе была, – закачаешься. Не догнал я пацанов, вернее обогнал, – упал там же, даже не качнулся. О том, что было дальше не помню, и вспоминать не хочется: тошнотворно-вонюче-неприятное состояние. Никому не советую – голимая черная проза. Самый настоящий зверо-убой. Бр-р-р!
Я бы и сейчас этот самогон, или как его, с удовольствием бы променял на горбушку хлеба, который всему голова. Но хлеб, вижу, уже доедают, а стакан, кстати, тоже подозрительно граненый, вот он, у меня. Все поровну, все справедливо. Выхода получается у меня нет, нужно пить. По залу же со стаканом не пойдешь, с кем тут меняться, да и быстро отберут, и твоя группа поддержки не поможет, она просто к тебе не успеет. В общем, каркать, как та ворона на суку, нельзя, у тебя не сыр, а считай, драгоценная огненная вода, – что, всем понятно, на порядок выше… да и пацаны смотрят.
Глыть, глыть!.. – выпил. Ха-к!.. Дыхалку мгновенно перехватило, – совсем как два года назад, – и заклинило самым нехорошим образом, как раз на самом безвоздушье, ни туда поршень, ни обратно. Глаза, от такого мгновенно постигшего «удовольствия», уже где-то на лбу, как у той камбалы, и ртом я так же беззвучно, как и она на пустынном берегу, сигнализирую всем – помогите! Вот же ж ты, га-адость какая, а! Уу-ух!.. Тот «Зверобой», конечно, был зверь, но это еще зверее. Сказать еще ничего не могу, но вижу, вокруг блестят завистливые глаза ребят, они заглядывают в лицо, как бы спрашивая, что же это я такое хорошее выпил, а? А у меня в горле и желудке полыхает яростный костер, горит там, все напрочь собой выжигая… Воздух… возд… Х-ха-а-а!.. А-хх… Продавил! О-о-о!.. Скорее качаю воздух туда-сюда, дышу, как загнанная лошадь, гашу «животный» пламень. В смысле, пламя в животе. На глаза навернулись слезы, окружающий пейзаж, вместе с расфокусированными, странно почему-то вытянувшимися и пульсирующими при этом человеческими лицами, дрогнув, размываясь в своих серых и плоских очертаниях, куда-то поплыл. Ноги мои ослабли… я вроде сел… кто-то сунул мне окурок… я глотнул едкий дым, закашлялся. Потом все стремительно закружилось в голове, поплыло… То в чёрную точку уходя, то спиральными кругами возвращаясь… В желудке задергались жуткие спазмы… мне стало плохо, стало тошнить… Ма…
Потом все было как в тумане: меня куда-то, кажется, таскали… перетаскивали… или передвигали… или перекатывали… Не помню. Звуков я практически не слышал, и ничего уже не соображал.
Потом