Вампиры: Тени прошлого. Евгений Гончарик
открыли западные двери склепа и через них внесли гроб и опустили в назначенное место.
Когда хотели снова замкнуть двери замком, который изображал крест и, по словам стариков слуг, был прислан самим Папою из Рима, не оказалось ключа.
Поднялись суматоха и спор – кто держал ключ, но ключ не так и не нашли.
Красноглазый старик попросил у отца разрешения поселиться в развалившейся сторожке, близ дверей склепа, обещая их охранять, как собака.
– Да ведь сторожка непригодна для жилья, – сказал отец.
– Ничего, я ее поправлю, а для меня только и осталось на свете, что посещать могилу моего господина.
– В таком случае – хорошо.
Старик низко поклонился и, вынув из кармана большой темный футляр, подошел к моей матери.
– По словесному приказанию моего умершего господина, графа, на память о нем, – сказал он, передавая футляр.
На нежно-голубом бархате лежало чудное колье из жемчуга. Застежкой к нему служила голова змеи художественной работы, с двумя большими зелеными глазами. Изумруды, их изображавшие, были большой стоимости и как-то загадочно мерцали.
Все колье было особенно и стоило немало денег, конечно.
Мать взглянула на отца, тот утвердительно кивнул головою.
Мать приняла подарок. Лучше бы она отказалась от него!..
Через несколько дней после захоронения гроба умерла дочь садовника. Она была здорова, весела, всегда бегала по саду, играла с детьми. Никаких признаков болезни не было. Но на утро она не проснулась. Её нашли в кровати, с закрытыми глазами, словно уснувшую. Весь дом был потрясён этой внезапной смертью. Мою мать это очень расстроило, но, была она совершенно здорова, до той роковой ночи, когда всё изменилось.
Происшествия той ночи крепко врезались мне в память.
Люси и я, мы спали через комнату от матери, под надзором Катерины.
Среди ночи меня разбудил страшный крик: откуда он, я не знал. Сев на кровати, я стал слушать: в доме была суматоха, хлопали двери, слышались шаги и голоса.
Окликнув Катерину, я убедился, что ее нет в комнате. На меня напал страх.
Босиком, в одной рубашке, я бросился в спальню матери. Там было много народа.
Мать лежала без чувств на высоко приподнятых подушках, бледная, как ее белые наволочки и ночная кофта. На груди, на белом полотне, я заметил кровавые пятна. Отец наклонился над больной, а старый наш доктор вливал ей лекарство в рот.
Кругом толпились испуганные слуги.
Через несколько минут мать очнулась и боязливо осмотрела комнату.
– Фред и, это ты, Фред и, ты прогнал его?
– Кого его, моя дорогая?
– Его, дедушку, не пускай его, не пускай!
– Успокойся, милая, никого нет, дедушка умер, а ты видела сон.
– Сон, да, сон, но как ясно, – пробормотала мать.
– Нет, это не сон!.. – снова заговорила она. – Правда, я уснула, но вдруг почувствовала, что кто-то вошел в комнату, лампада перед образом зашипела и погасла… Нет. Быть может, она и раньше погасла, а это шипела змея. Не знаю… В комнате