Наследие Иверийской династии. Господин Демиург. Нина Малкина
руки и ноги налились тяжестью. Давно забытое, но такое приятное ощущение.
– Мелковато для спасения, но… да. – Ренуард втянул воздух, коротко глянул на мои обнажённые лодыжки и тут же отвёл взгляд. Сделал шаг в мою сторону, легко и гибко, как будто в танце, и предложил свой платок. – Было здорово совершить пусть и крохотный, но подвиг. Будоражит. Уверен, каждый мужчина был бы счастлив оказаться на моём месте. И даже не пришлось никого убивать. Тем более великого воина.
Опять он за своё?
Я выхватила платок – вышло довольно грубо – процедила сквозь зубы благодарность и вытерла лицо, влажную ложбинку между грудей, плечи. Встала, ощущая под ногами мягкую траву. Поставила грязные туфли на парапет, забралась на низкую ступень у балюстрады – она оказалась едва тёплой – и подпёрла подбородок рукой.
– Чудесный всё-таки отсюда открывается вид, – непринуждённо бросила я. – Ты часто здесь бываешь, Рени?
– Часто, – он встал рядом, облокотился о перила.
Сюртук он оставил у стола, и в сорочке, шитой у ворота серебром, выглядел небрежно и дерзко. В этом был весь Ренуард Батор: в его походке, в его мимике и жестах скрывалась ирония и насмешка над миром. Сейчас ему явно не нравилось то, что я постоянно перевожу тему. Но Ренуард держался так, будто мои увиливания не задевают его за живое. Только из глаз пропал задорный огонёк, уступив место серьёзности и растерянной задумчивости. Какое-то время он ждал, что я заговорю сама – быть может, расскажу о менторе так же откровенно, как об отце, или снова начну нести сладенькую чепуху. Но так и не дождался – я молчала, наблюдая, как на пристани нарастает какая-то нервная суета. В свете фонарей мелькали плащи стязателей, кричали и бегали матросы, разбегались в разные стороны рудвики.
– Видишь те острова? – отвлёк меня от странного зрелища Ренуард.
Я привстала на носки и глянула вдаль – туда, куда он указал. На фоне светлого, прекрасно освещённого луной неба темнели грубые силуэты. Там в самом деле возвышались острова, подёрнутые шапкой растительности. В ночи лес казался серым.
– Вон там, в отдалении – Гарт и Адалена, часть архипелага Роксис, – торжественно представил их мне Ренуард. – Местные зовут их проще: Гарталена. По легенде, когда-то жили в Баторе двое влюблённых, которых вечно разделяла судьба. Адалена была богатая и знатная леди, а Гарт – бедный бродячий бард. Все друзья и близкие восстали против их союза, и, как бы они ни стремились друг к другу, как бы ни пылали их сердца, Гарту и Адалене не суждено было быть вместе. Тогда они бросились с высокого обрыва прямо в море и погибли. Молодые люди предпочли совместную смерть унылой жизни в разлуке и без любви, – Батор помолчал, поднял взгляд к звёздам.
Несколько мерцающих точек сверкнули в небе и исчезли. И мне вдруг снова нестерпимо захотелось прикоснуться к Ренуарду, ощутить тепло его тела. Время, что мы провели вместе, будто струилось сквозь нас и шептало: сделай шаг навстречу. Была в этом мгновении какая-то обезоруживающая простота. И близкий шум океана