Незабытая: отчаянное сердце. Книга 2. Лейла Б.
Божеств. Их главным Богом являлся Уроборос – гигантский змей, который пропагандировал пожирание врагов для получения сил тех, кто позарился на них. Теперь было понятно, почему Дарис хотел убить меня, а Кассея – съесть Гулльвейг…
Решив отвлечься, я обратилась к разделу, где находились книги о природе. Здесь пахло гвоздиками.
Перво-наперво я выискала все книги, где хоть немного упоминалось о ликантропии. Такое, весьма подлое «проклятие» было придумано для изничтожения цивилизованных государств изнутри посредством превращения его слабовольных жителей в хищных зверей: вепрей, волков, крыс, медведей и тигров. Цель была достигнута: пролилось столько крови, что луна окрасилась в красный. В дальнейшем «проклятие» привело к появлению стай существ, принявших его, взявших под контроль свое превращение и начавших оттачивать навыки такой трансформации. Живя обособленно, они порождали подобных себе оборотных существ целенаправленными укусами или естественным путем, и так и не были выделены в отдельную расу. Были среди них и одиночки, но такие должно не жили, – не справлялись даже с частично обузданными животными инстинктами.
Прочих, безвольных, возникла необходимость устранить, потому что они представляли опасность, находясь между статусом жителя леса и города. Но осуществить это оказалось весьма непросто: «проклятие» многократно усиливало их животные способности, стирало разум и память и приводило в бешенство. Наиболее эффективными способами устранения такого «проклятого» существа считались огонь, серебряное оружие и… могущественное заклинание, способное наложением слов конкретного желания на магию изменить чуть ли не основы мироздания. Однако плата за такое была весомой: заклинатель мог лишиться если не жизни, то возможности колдовать, причем, навсегда. Вспомнив слова Сфинкса, сказанные мне еще в Крате, я с сожалением закрыла книгу, понимая, как ему было и остается непросто… Мне очень хотелось помочь ему хоть чем, но лучшее, что я могла сделать – это не мешать.
Из множества прочих книг, оформленных как мой дневник, я проштудировала все, где значились травы и цветы для зелий, начинающихся с буквы «а», но нигде не нашла акацию. Когда я практически отчаялась разгадать загадку Солара, мне на глаза попалась книга о флориографии, которая, почему-то, не находилась среди исторических, куда отнесла бы ее я. Удивленная этим, я открыла ее и полистала.
В ней говорилось об использовании цветов в качестве символики, с помощью чего выражались те или иные чувства, настроения и идеи, дабы минимизировать риск понимания этого другими умами. Заинтересовавшись столь красиво придуманным языком, похожим на язык прикосновений высших эльфов, я поискала акацию и обнаружила несколько страниц толкования ее значения. Оказалось, она, распустившаяся, белая, обозначала… любовь. Тайная, платоническая, она была крепкой и… не укладывалась в голове.
Я выронила книгу, не услышав в полной тишине ее глухого стука о пол, разлетевшегося эхом и спрятавшегося