Незабытая: отчаянное сердце. Книга 2. Лейла Б.
что прочитала в библиотеке о гравиусе. Затем, кое-что вспомнив, я достала статуэтку, в которой некогда была душа Симона и протянула ее Гулльвейг со словами:
– Пусть лучше будет у тебя, так, на всякий случай. Тебе нужнее.
– Почему ты так считаешь? – серьезно удивилась та, не спеша забирать мой «подарок».
– Это намек, что в следующий раз ты умрешь первой, – хихикнул Сфинкс, заслужив осуждающий взгляд нашей жрицы.
– Только Гулльвейг не имеет никакой защиты перед смертью, – пояснила я.
Та молча оглядела каждого из нас. И если насчет Сфинкса, чью душу защищало кольцо из склепа, меня из-за истории моих отношений со смертью и Сайриса, как некроманта, вопросов у нее не возникло, то Велерусу пришлось объясняться:
– Меня защищает мать гора, моя кожа – камень, смерти сложно угнаться за мной.
Я кивала в подтверждение каждому его слову, но Гулльвейг ничего уточнять у него не стала; вместо этого она обратилась ко мне:
– А ты сама?.. Твоя магия крови… Она же представляет опасность для тебя и твоего здоровья.
Я не знала, что ответить. Гулльвейг была права, но… не совсем.
– Вы все находитесь в опасности рядом со мной, если уж на то пошло, – фыркнул Сфинкс.
– Хорошо, если ты, Лекта, серьезно считаешь, что мне пригодится этот артефакт, то я принимаю его, спасибо, – Гулльвейг выглядела напряженно, но взяла статуэтку из моих рук с улыбкой. – Надеюсь, ты уверена в своей защите. – Я пожала плечами и заслужила волнительное уточнение, – ты ведь правда находишься под защитой в своем второй облике?
– В том числе, – кивнула я.
– А что еще может тебя защитить? – невесело, но и беззлобно спросил Сфинкс, смотря куда-то в темную даль.
– Огонь, – тихо ответила я, краснея и отводя взгляд. – Все, что порождает его, защищает меня, пожалуйста, не волнуйтесь.
Больше никто ничего спрашивать не стал, но та тишина, в течение которой мы шли до трактира, казалась мне напряженной. Я вспоминала строки со страниц книги о флориографии и заламывала пальцы до тех пор, пока мы не пришли. Слава лесу, в трактире практически никого не было, но я все равно натянула капюшон поглубже.
По молчаливой инициативе Сфинкса ужинали мы за разными столами. Меня он утащил за собой, к лестнице на верхний ярус и стойке, за которой стоял тучный человеческий мужчина с залысиной и смешными жидкими усами – трактирщик. Гулльвейг, Сайрис и Велерус, подумав немного, сели отдельно, в противоположном краю зала.
Тыкая прибором в снова оплаченную мне порцию тушеных овощей, я думала о том, чтобы подзаработать и больше не краснеть удушливо перед Сфинксом за то, что он тратился на меня пусть даже монетами, невесть как раздобытыми. Я не могла заставить себя даже посмотреть на него после его фразы «а кто еще может тебя защитить». Речь шла про смерть, с которой у меня были давние счеты, я помнила это. Возможно, мне только показалось, но в тоне голоса Сфинкса при тех словах слышалось что-то большее, чем беспокойство и