Подарок судьбы, или Счастье для попаданки. Виктория Серебрянская
и закрывала рот, во все глаза глядя на дочку. Ее изуродованные болезнью глаза, прикрытые синюшно-багровыми веками, казалось, смотрели куда-то внутрь. А самой Доминики уже рядом со мной не было. Грудь пронзило острой, нестерпимо-острой болью. Я даже задохнулась на мгновение. Словно кто-то сжал мне горло огромной лапищей, перекрывая доступ кислорода в легкие. То ли от ужаса перед внезапным приступом, то ли от недостатка воздуха, мне даже померещилось, что в окне мелькнуло бледное женское лицо в обрамлении прямых черных прядей волос. На меня внимательно, словно сканируя рентгеном, взглянули бездонные черные провалы глаз.
Это длилось не больше секунды. А потом все прошло. Боль отпустила, и я смогла вздохнуть полной грудью. Метнув испуганный взгляд в темное окно, я украдкой перевела дух: там никого не было. Да и быть не могло. Палата дочери находилась на шестом этаже.
Отвлекая меня от пережитого ужаса, меня тихонько позвала дочь:
– Мамуль… – Ладошка Доминики слепо зашарила по постели, ища мою руку. – Мамуль, Мара пришла, мне пора… Поцелуй меня на прощание… Пожалуйста…
Мир вокруг меня сделал кульбит и как будто растворился в темноте, оставив островок света вокруг казенной кровати, на которой умирала моя дочь. Моя кровиночка, плоть от плоти моей, кровь от крови… Могла ли Доминика знать заранее, что пришло ее время?
Грудь снова словно железными обручами стиснуло. Воздух застрял в горле, в глазах начало темнеть. Из последних сил, словно из меня жизнь утекала как песок в песочных часах, я дотянулась до дочери:
– Маленькая моя…
Коснулась губами исхудавшей детской щечки и каким-то даже не шестым, десятым чувством поняла – я опоздала. Моей малышки со мною уже нет.
В грудь словно огромный, раскаленный до бела гвоздь воткнулся. Слепящая боль перекрыла собою все, что было вокруг, захватила меня целиком и куда-то повлекла. Последнее, что я увидела – это внимательный, испытывающий взгляд темных провалов усталых женских глаз…
Глава 2
Постепенно жуткая, рвущая мою грудную клетку на части боль прошла. Я снова смогла свободно дышать, вернулось зрение. Ощутив облегчение, я огляделась и…
Больничная палата растворилась в пространстве. Как и тоскливый поздний вечер прощания с моей девочкой. Не было ни кровати, ни тумбочки, ни стула, на котором я сидела возле постели Доминики. Вокруг была странная, жемчужно-белая мгла. Она светилась, будто подсвеченная изнутри солнцем, и плавно перемещалась вокруг меня. Я ошарашено моргнула раз, потом другой. От изумления с губ слетело:
– Обалдеть… Я что, в раю?..
Я совершенно не ожидала получить ответ на свой, в общем-то риторический вопрос. Но получила:
– Нет. Я не знаю, что такое твой рай, но определенно, это не он. А это – хэллай. Души, попадающие сюда, имеют обычно какое-то незавершенное дело, и это мешает им спокойно уйти на перерождение. Так же сюда попадают те, кто умирает раньше срока, и те, кто может оказаться полезным… Мне, моей сестре или другим