Кровавый век. Мирослав Попович

      Можно уверенно говорить, что Петлюра, отбрасывая всякую партийную разношерстность, политически ближе всего был к национал-демократу Ефремову, а национал-демократы Ефремова политически и организационно были наиболее надежными «петлюровцами».

      Высокая идеология воспринимается массами в том удешевленном и растиражированном виде, да еще и через людей, которые от имени этой идеологии действуют. Культурный и политический уровень людей, которые представляли для украинского города и села независимую Украину, был невысоким. Петлюра сам отчасти виноват в том, что все эти люди звались «петлюровцами», – он самочинно после антигетманского восстания от своего имени подписал обращение к народу Украины, дав свое имя всем, кто взялся за оружие. В условиях массовых восстаний приходилось создавать армию не на базе профессионального костяка, а подчинять себе стихийно возникшие повстанческие отряды. Этой задачи политическая и военная стуктура УНР разрешить не сумела. Неповиновение, смуты и измены батьков-атаманов, еврейские погромы, самочинные жестокие расправы с враждебно настроенными элементами населения, в конечном итоге, пьянство и разворовывание захваченного у гетмана 50-миллионного фонда – все это приводило к тому, что власть Главного Атамана распространялась практически на несколько десятков километров от его штабного вагона.

      Петлюра никак не мог воспринять реальную картину атаманского всевластия в формально подконтрольной ему Украине. Обвинение его войска в насилии он воспринимает как враждебную клевету. Авторам воззвания правого Союза хлеборобов, где говорилось об «атаманских отрядах разных названий», которые «доказали полную слабость перед врагом», о «прежних средствах борьбы и военной организации с упором на реквизиции, а временами и грабежи», Петлюра отвечает: «Только слепая, партийная заскорузлость и сектантство могли водить той рукой, которая написала приведенную на нас клевету и нападки. Только оторванность от народа и классовый эгоизм могли наделить наше войско определенными чертами – как дезорганизованного, аморального, не способного к борьбе и победе, именно так оно предстает в освещении “Союза украинских хлеборобов”».[244]

      С таких же позиций следует оценивать и отношение Петлюры к еврейским погромам.

      В правительствах УНР всегда была должность министра еврейских дел, которую до конца занимал Пинхас Красный. Тем курьезнее строки из письма Главного Атамана П. Красному от 29 декабря 1920 г. о «кампании против украинского дела вообще и Правительства УНР, в частности, с обвинениями в еврейских погромах»: «Конечно, основание этой кампании кроется не в погромах, которых в действительности не было (!), а где-то глубже, в тайниках европейской дипломатии, и осуществляется лицами, которым в настоящее время нужно дискредитировать украинский вопрос… Если где-то и были случаи, когда жертвой нападения был еврей, то в этом были виноваты банды разбойников,