Под ласковым солнцем: Империя камня и веры. Соломон Корвейн
Единственным напоминанием о заключении являются охранники, в старой военной форме и автоматами из давно ушедших времён. Но тут и некая свобода окупалась по–своему. Здесь труд и экологическая обстановка полностью забирали здоровье человека, превращая его в иссохший и болезненный, но в тоже время до некоторой степени ещё живой труп. Каждый человек, попадавший в эту тюрьму, редко проживал тридцать лет. Средний срок жизни в мунуфакториатиях исчислялся десятком годов.
И даже несмотря на беспросветную и мрачную обстановку вкупе с огромной концентрацией ненависти к Рейху здесь продолжают вести проповеди Империал Экклесиас и Культ Государства. Везде и всюду каждый человек, несмотря на своё наказание и вечное проклятье со стороны Рейха, должен был свято чтить Канцлера, ибо как было сказано в Фолианте Гражданина: «Даже отвергнутый сын или дочь Рейха, поправшие ласковый свет Солнца, должны свято чтить его и любить как Бога Канцлера своего. Если же они отвергают и эту любовь, то пускай жизни лишатся». И каждый, будь то обычный заключённый или начальник мунуфакториатия должны безгрешно следовать постулатам и моральным догматам Рейха. И если человек отказывался их чтить, то его подвергали «Очищению Трудом». Осуждённому вкалывали специальные наркотики и стимуляторы и заставляли работать до такой степени, пока его мышцы не отделятся от костей. Таков был суровый закон Рейха, основанный на идеальном почитании морали и преклонении перед отечеством.
Однако, помимо огромных мунуфакториатиев на Великой Пустоши сохранялось ещё несколько малонаселённых городов, ставших символом стойкости Рейха и знака того, что государство отсюда никуда и не думает уходить и его всевидящее око не оставит в темноте ни одну пядь земли. Но эти городки скорее смахивали на большие деревеньки разросшиеся сёла нежели города, построенные для персонала Имперор Магистратос и инфраструктуры. Но далеко не каждый жаждет попасть в это место. Для чиновника или служащего Рейха быть назначенным сюда, значит потерять жизнь впустую и без перспектив под постоянным серым небом и бесконечными кислотными дождями.
Служащие Департаментов Власти – частые гости тут, а вот полк-ордену редко удаётся побывать в таком славном месте, как Пустошь, но кто-то удостаивается такой чести по настоянию высших чинов Рейха, и не всегда это было официально, однако даже Командор, летящий спасти друзей, не рад, что попал в радиоактивный ад. Пока он пролетал над Великой Пустошью, успел насладиться её бесконечными радиоактивными пейзажами и чёрным песком вдоволь, помянув в памяти царство чёрта. На месте его встретила тактическая группа во главе с Карамазовым, и они начали своё продвижение к огромному заводу–тюрьме. По пути разразился напористый кислотный дождь, превращавший почву под ногами в тугую жижу, но всё же через двадцать минут группа дошла до места назначения.
Этот мунуфакториатий располагался в абсолютной пустоши. Четыре километра в длину, один километр в ширину – объёмы