Герой нашего времени с иллюстрациями автора. Михаил Лермонтов
го драматическая боевая судьба.
«Если будет война, клянусь вам богом, буду всегда впереди»
Друг детских игр, троюродный брат Лермонтова Аким Шан-Гирей вспоминал, что юный Мишель «лепил из крашеного воску целые картины». Иногда сюжетами этих картин служили эпизоды победоносных сражений Александра Македонского с персами. По другим воспоминаниям, среди детских игр Лермонтову нравились те, «которые имели военный характер. Так, в саду у них было устроено что-то вроде батареи, на которую они бросались с жаром, воображая, что нападают на неприятеля».
Эти военные пристрастия опирались, несомненно, на родовую память будущего поэта. Его дальний предок, основатель рода Лермонтовых в России, шотландец Георг Лермонт был ландскнехтом и в период Смуты служил у поляков, но в 1613 году при осаде города Белого попал в плен и счёл за лучшее перейти в ряды московского войска, на «государеву службу». В русском обиходе стал называться Юрьем, получил чин ротмистра и принял смерть на поле боя под Смоленском, пролив свою шотландскую кровь за новую русскую родину.
Офицерами русской армии были отец, дед, прадед и прапрадед поэта. Дед по матери Михаил Васильевич Арсеньев, в память о котором Лермонтов получил своё имя, был капитаном гвардии, многие из его братьев – офицерами, а брат Никита имел чин генерал-майора. Александр, один из братьев бабушки Лермонтова, урожденной Столыпиной, был адъютантом Суворова и оставил записки о нем. Другой ее брат Николай дослужился до генерал-лейтенанта, еще один – Дмитрий – до генерал-майора, брат Афанасий, которого Лермонтов очень любил и называл «дядюшкой», получил золотую шпагу с надписью: «За храбрость», участвовал в Бородинском сражении. Гувернёрами Мишеля были отставные наполеоновские гвардейцы: сначала Жан Капе, потом капитан Жандро, последнего мальчик «особенно уважал».
Сам Лермонтов, не окончив курса в Московском университете, восемнадцати лет поступил в петербургскую Школу гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров. Размещалась она на набережные Мойки у Синего моста. Обучение длилось два года, соответственно существовало два класса: младший (второй) и старший (первый). Учащиеся, пехотинцы и кавалеристы, с самого начала значились по своим полкам: так, Лермонтов был зачислен в Школу унтер-офицером лейб-гвардии Гусарского полка и только спустя месяц переименован в юнкера, обмундирован по форме своего полка и представлен его командиру. В это время юный поэт писал Марии Лопухиной: «До сих пор я жил для литературной карьеры, столько жертв принес своему неблагодарному кумиру, и вот теперь я – воин. Быть может, это особая воля провидения; быть может, этот путь кратчайший, и если он не ведет меня к моей первой цели, может быть, приведет к последней цели всего существующего: умереть с пулею в груди – это лучше медленной агонии старика. А потому, если будет война, клянусь вам Богом, буду всегда впереди».
Испытать себя в настоящем бою поэту предстоит еще не скоро, а пока он с успехом постигает воинское искусство. «Лермонтов был довольно силен, – вспоминал его товарищ Александр Меринский, – в особенности имел большую силу в руках и любил состязаться в том с юнкером Карачинским, который известен был по всей школе как замечательный силач…» В очередной раз, когда друзья на спор гнули шомполы гусарских карабинов, в залу вошёл директор школы генерал Шлиппенбах. За порчу казенного имущества оба силача отправились на сутки под арест.
Военные традиции продолжали и другие представители лермонтовского рода. В одно время с поэтом в рядах русских войск несло службу еще несколько офицеров с той же фамилией. Среди его кузенов имелись адмирал и три генерала, а его четвероюродный племянник, впоследствии полный генерал, Александр Михайлович Лермонтов в ходе русско-турецкой войны отличился при освобождении болгарского города Бургаса в 1878 году. За годы военной карьеры он был награжден золотым оружием «За храбрость» и четырнадцатью орденами. Одна из улиц Бургаса названа его именем. Знаменитый российский премьер-министр-реформатор Петр Аркадьевич Столыпин приходился поэту троюродным братом.
Почти на всех портретах Лермонтов изображен в военной форме. Таким же он предстает и в памятниках в Пятигорске и Петербурге, Москве и Пензе, многих других городах. Принято считать, однако, что ни один портрет Лермонтова, взятый отдельно, не дает реального представления о его внешнем облике. Современники находили, что на портретах поэт «польщен». Художник же М.Е. Меликов, хорошо знавший Михаила Юрьевича с детства, признавался, что «никогда не в состоянии был бы написать портрета Лермонтова при виде неправильностей в очертании его лица» и что, по его мнению, «один только К.П. Брюллов совладал бы с такой задачей, так как он писал не портреты, а взгляды…» Сам Брюллов высказался по этому поводу довольно сдержанно, если не сказать – прохладно. «Физиономия заслоняет мне его талант, – признавался великий мастер. – Я, как художник, всегда прилежно следил за проявлением способностей в чертах лица человека; но в Лермонтове я ничего не нашел».
Надо полагать, еще большие трудности вызвала бы у скульптора попытка передать в материале «неправильности» фигуры поэта. Суммируя впечатления современников, можно сказать, что Лермонтов был невысокого роста, «приземистый»,