Роман на лестничной площадке. Мария Ордынцева
поблескивали в темноте.
– Привет, Сержант, – поздоровались парни.
Я ничего не сказала, поглощенная своими исследованиями.
Сержант, не меняя выражения лица и позы, кивнул.
– Мы в подвал заехали – тебя нет, значит, здесь, – рассказывал Берт. – Че без лампочки сидишь? Темно ведь.
– Сгорела, – ответил Сержант немного хрипловатым баском.
– Мы с собой Сашку привезли. Помнишь, я говорил? – Алик кивнул в мою сторону.
– Помню.
– Еще два пазыря привезли и пожрать кое-чего, – Алик поднял перед собой авоську с консервами и бутылками.
– В углу оставь. Садитесь, – Сержант пристально всматривался в мое лицо. Даже чуть настороженно.
Ему, очевидно, многое пришлось пережить. Каждый новый человек мог стать для него потенциальной опасностью – ведь его могли просто сдать милиции или военной прокуратуре, просто позвонить и сообщить его местонахождение.
Признаться, я держалась точно так же настороженно. И старалась помалкивать.
Лешка, встречавшийся с Сержантом уже раза три-четыре, чувствовал себя свободнее. Он отпил из бутылки, предложенной им, достал сигарету и закурил.
Берт вынул из кармана куртки две пачки «Моры» и отдал Сержанту, а сам задымил Аликовской «Салем». Алик угостил и меня, но я не взяла. Не то чтобы не хотелось, но неловко было курить при незнакомом человеке.
Потом Берт позвал Сержанта за угол, чтобы посоветоваться о чем-то. Туда же подошел Алик.
– Что ты затихла? – шепнул мне Лешка, приобняв меня за плечо, чтобы подбодрить. – Будь как дома. А то молчишь и молчишь. Расскажи что-нибудь.
– Я не знаю, что говорить, – я уткнулась в него носом, стесняясь, и он, тихонько смеясь, обнял меня двумя руками:
– Хулиганка ты моя!
– За что били? – вдруг спросил Сержант у Лешки, появившись из-за угла. Оказалось, он наблюдал за нами, слушая вполуха Алика и Берта.
– За Сашку, – отозвался Лешка.
Видимо, ответ удовлетворил Сержанта. Он хотел что-то еще спросить, но не стал. К тому же, Алик продолжал о чем-то ему втолковывать.
Остальное время, что мы провели здесь, чувствовалась еще большая скованность, хоть пацаны и тараторили без умолку. Сержант больше ни о чем не спрашивал, а я молчала.
Я не помню, как мы расстались с Сержантом. Кажется, я выпила предлагаемые Бертом «сто грамм на посошок». Но только оказавшись на улице, я вздохнула свободнее. Нечего и говорить, что эта встреча оставила в моей душе особый отпечаток. Жалость и предчувствие опасности переплетались с любопытством и смятением. Лешка, такой разговорчивый минуты две назад, тоже вдруг сник.
Алик и Берт уехали вперед, а Лешка повез меня домой, но вдруг с полпути свернул на другую дорогу.
– Ты куда? – спросила я.
– Покатаемся. Надо проветриться. В лес съездим, к Волге сходим.
Лес встретил неприветливо своих нежданных гостей. Да и как ему нас было принять иначе в последний день октября? Деревья стояли голые, только сосны шумели