Игра теней – по ту сторону событий. Виктор Юрьевич Кукушкин
вконец забуксовал, взбираясь на песчаный бугор. Троица остановилась, стала наблюдать, как он карабкается. Наконец, ответственный спустился и помог, забрав огнетушитель.
– Спасибо, что помогли, – поблагодарил Мефодий.
– Мне помогали и я помог, – хмуро ответил ответственный. – На отстающих не дуются, тем более, если в связке, тут уж без вариантов. Кто знает, почему человек отстал, почему с такими трудностями? Может, он взял непосильную ношу, чтобы другие могли двигаться в комфорте (вот ты, например, взял у меня лопату и огнетушитель, не такая уж она и непосильная), может, у него со здоровьем что или психическое расстройство?.. Слышал, ты в больнице лежал?
– Откуда вы узнали про больницу? – насторожился Мефодий.
– Сарафанное радио. Ведь тебе там помогали, помогали же? Почему я не должен помочь? А так, конечно, никто никому ничего не должен, но помогать надо… А потом, глянулся ты мне.
Вышли к обрыву. Переправа на реке работала в одну сторону – туда, в обратную сторону никто не плыл. Ответственный остался на краю обрыва, Мефодий, оставив лопату, пошёл искать место для спуска в надежде встретить на переправе свою знакомую. Искал её среди отправляющихся, кто-то в разговоре даже указал на тот берег. Мефодий встал в растерянности, не зная как поступить. Подошёл ответственный, вернул лопату. Решение нужно было принимать незамедлительно, дальше тянуть нечего.
– Не передумал, плывёшь? – спросил ответственный.
– Плыву, наверное, – кивнул Мефодий. – Просто задумался.
И Мефодий поплыл вместе со всеми. Кто-то плыл с лестницами и баграми, Мефодий поплыл с лопатой.
– Чем больше знакомых туда уплывёт, тем крепче у нас будет связь с тем миром, – послышалось на берегу среди оставшихся.
– И эти с инвентарём, – усмехнулись на другом берегу.
– Так там же одни пожары, – ответил встречающий, принимая огнетушитель и лопату.
– Нет там никаких пожаров, – отмахнулся Мефодий. – Это инвентарь ответственного, на всякий случай.
– Нет, значит – будет, – усмехнулись встречающие. – На той стороне сейчас жарко, просто, не каждый захочет признать.
– Хотя, да, когда ехал на электричке… – вспомнив, пробубнил Мефодий.
– Такая жара, можно расплавиться. Скоро, вообще, всё сгорит. Нас река спасёт, не перекинется. И нечего с нами спорить!
С местными, действительно, нечего было спорить. Они грезили, можно сказать, светились грёзами о пожарах на том берегу. Кто-то, наверное, делал на грёзы ставки, добавляли им ещё грёз, так легче было ими управлять и дешевле. И потому на этой стороне все были уверенны, что тут сейчас лучшее место на земле и лучшее время, не смотрят на то, что на том берегу бушуют пожары. Прибывшие расходились по разным тропам, все почему-то знали по каким тропам нужно идти.
Стояла осень. Казалось, всё понемногу умирает, – деревья, дома, всё, – только отмирая листья у деревьев окрашиваются желтым и красным, а волосы у людей почему-то белым. Люди выглядят задумчивыми и покинутыми, но красивыми, дома покосившимися, но тоже красивыми в своей уходящей красоте.