Миллион в жилетном кармане. Ольга Авдеенко

      Бенедикт оседлал своего вороного и вскоре был уже у ворот. Хотя Эммелин сказала, что готова к отъезду, ее «минутка» растянулась чуть ли не два часа. Нетерпеливо расхаживая из стороны в сторону, Бенедикт постепенно пришел к мысли, что понятия «красивая девушка» и «чувство времени», увы, несовместимы. Когда Эммелин наконец появилась, то сказала, что никак не могла найти свою шерстяную накидку, а ведь сейчас по вечерам становится холодно. При этом она улыбнулась так обезоруживающе, что Бенедикт сразу растаял.

      Они выехали из города. Эммелин расположилась на сиденье ландо одна, по ходу движения, придерживая рукой шляпную коробку. Экипаж был настолько забит сундуками, кофрами и свертками, что среди них едва можно было заметить Баннат – служанку, милую, послушную девушку. Впрочем, напомнил себе Бенедикт, удивляться тут нечему: Эммелин собирается погостить у подруги недели две, а одни только нынешние женские юбки, напоминающие колокол, занимают много места.

      Ровная пологая равнина, спускающаяся к реке Рави, сменилась холмистой местностью, а вскоре путешественники углубились в лес. По сторонам широкой песчаной тропы высились вековые деревья, чьи кроны почти заслоняли свет, а подлесок рос настолько густо, что джунгли становились почти непроницаемыми для глаз. Под копыта лошадей то и дело попадались мелкие камешки, а кое-где встречались и огромные валуны, которые заставляли дорогу их огибать. Бенедикт старался завязать непринужденный разговор, однако девушка отвечала вяло, а потом извинилась и пожаловалась, что ее немного укачивает, после чего замолчала совсем.

      Внезапно вдалеке из-за поворота показался всадник, и он был вооружен: из-за его спины торчала пика, а сбоку виднелась сабля. Бенедикт приказал кучеру остановиться, а сам вытащил из притороченного к седлу чехла ружье и проехал вперед. Всадник тоже вынул ружье и неторопливо приблизился. Оба остановились в нескольких шагах друг от друга. Приглядевшись, Бенедикт узнал всадника: это был Малик Рам. Он тоже уставился на Бенедикта, а потом первым сунул свое ружье обратно в чехол, сложил ладони вместе и произнес с насмешкой:

      – Не стреляйте, лейтенант Пакстон! Я пришел к вам с миром!

      – Что вы здесь делаете? – спросил Бенедикт, убирая ружье.

      – Я ездил навестить мать, – Малик неопределенно махнул рукой, – она живет недалеко.

      Бенедикту не понравилось, как индиец заглядывает через его плечо в ландо, где сидела встревоженная Эммелин. Он собрался пожелать Малику счастливого пути, но тот вдруг спросил:

      – Куда вы направляетесь?

      – В Бхаман, – неохотно ответил Бенедикт.

      – Я спрашиваю потому, что я недавно обогнал толпу нищих, человек десять–пятнадцать, они идут в Лахор. Так, обычный сброд. Меня они, разумеется, не посмели тронуть, тем более на открытой местности. Но их может привлечь поклажа в ландо мисс Уорд.

      – Они об этом пожалеют!

      – Не сердитесь, лейтенант. Лучше позвольте мне поехать с вами. Двое хорошо вооруженных мужчин обеспечат безопасность мисс Уорд вернее, чем один.

      Бенедикт