Венок из белладонны. Анна Хешвайн
– двенадцать. Общий ущерб заведению одна тысяча и семьсот пятьдесят цын, ущерб каждому тяжкому по три сотни цын, для легких сто двадцать цын. И это за один час, Лана.
Поднял на нее укоризненные глаза. Лана дернула плечом, искренне стыдясь того, что именно Луке пришлось сейчас зачитывать ей этот список.
– У меня проблемы с гневом, ты же знаешь, – протянула она, пальцем ковыряя расщепленный уголок стола.
Комната предварительного задержания, она же комната для допросов. Лана оказалась в ней уже второй раз за месяц и не в качестве сотрудника управления.
– У тебя проблемы с законом, – поправил Лука. Отбросил в сторону планшет и ручку, скрестил на груди мощные руки. – Я внес залог.
Лана облегченно вздохнула, даже прикрыла глаза от радости и уронила голову на грудь.
– Я все верну, Лука, обещаю, – прошептала она.
– Когда? – фыркнул он. – Все издержки вычтены из твоей зарплаты. Начальство пошло навстречу, будет выдавать талоны на еду и даст тебе служебную комнату, ведь за свою квартиру платить тебе нечем ближайшие…, – притворно задумался, – полгода. И это без учета долга мне. Вместе с ним минимум год тебе питаться по талонам, Лана.
– Досадно, – обреченно вздохнула она.
Возвращаться в служебное общежитие категорически не хотелось. Там с нее глаз не спустит управляющая, вредная женщина с карикатурно ведьмовским нравом. И питаться придется в столовой. Лана не любила есть, когда на нее кто-то смотрит посторонний. В кругу друзей – пожалуйста, но вот чтобы пойти в ресторан, вот это ни за что. Только если пить, пить на виду у незнакомцев Лана могла без труда.
Правда, на самом деле ей нельзя этого делать – сразу возникают проблемы. Законник, у которого проблемы с законом. Вообще-то, у нее правда проблемы с гневном. Она очень легко выходила из себя и, наверное, именно поэтому в напарники ей дали Луку – два метра в высоту и метр в ширину чистых мышц. Захочет сломать ему нос – не допрыгнет, захочет сломать кому другому – напарник тут же сцапает ее за шкирку. Увы, в этот раз он не успел, проморгал момент.
– Еще один такой случай, – проворчал Лука, – и тебя уволят. Я больше не смогу прикрывать, мне просто не поверят. Даже слова не дадут, сочтут предвзятым.
Взял в свои лапы ее тонкие запястья и окутал их мягким сиянием. Колдовские оковы спали. Лана встряхнула затекшими руками, встала наконец с жесткого стула, на котором в воспитательных целях просидела не меньше трех часов.
– Тебе дали пятое предупреждение, – продолжал зудеть Лука. – Остальных увольняют уже после третьего. Тебя терпят лишь потому, что ты лезешь на самое дно канавы и не просишь за это премии.
– И выуживаю со дна такое, что многим и не снилось! – подсказала она, взмахнув пальцем. – Я нужна управлению, потому что я ведущий специалист. Без меня им не собрать такую коллекцию находок.
– Да я знаю, – миролюбиво протянул Лука. – Но могла бы вообще-то поблагодарить, что в сотый раз прикрываю тебя.
Лана взглянула в зеркало.