Побежденный. Барселона, 1714. Альберт Санчес Пиньоль
стен. Если у этого человека есть ораторские способности, он сначала примет горделивую позу, а потом провозгласит, сделав величественный жест рукой:
– Monseigneur l’ennemi! Parlons[32].
И тут заключался договор о сдаче крепости.
В мои задачи не входит написание учебника военного искусства, а потому я не буду останавливаться на всех технических деталях (которыми в Базоше меня напичкали до предела) и не буду рассказывать о всех мерах, которые могли принимать обе стороны, о всех возможностях, о хитроумных ходах и непредвиденных обстоятельствах, которые могли возникнуть во время осады. В общих чертах вы уже поняли, каковы были правила игры.
Вобан не был единственным теоретиком основ метода осады фортификаций. С юности его главным противником был Минно де Кегорн[33], голландец с головой, напоминавшей огурец.
Вобан и Кегорн вели свои споры задолго до того, как Суви-Длинноног появился на свет. Если сказать честно, когда я очутился в Базоше, они уже стали историей: один умер, а жизнь другого клонилась к закату. Однако их имена стали означать две различные школы, два диаметрально противоположных подхода к организации осады крепости.
Можно утверждать, что Кегорн создал свою теорию как полную противоположность системе Вобана. Для маркиза взятие крепости являлось операцией сугубо рациональной, во время коей в ход шли все дисциплины, при помощи которых род человеческий преображает мир. Для его соперника это был молниеносный бросок, исполненный крайней жестокости.
Говорят, будто Кегорн сравнивал штурм с вырыванием зуба: эта операция пусть и болезненна, но длится недолго, и чем раньше к ней приступить, тем лучше. По теории голландца, осаждающим надлежало сосредоточить все свои усилия на самом уязвимом или наименее защищенном участке фортификаций. Найдя слабое звено укреплений, следовало нанести по нему удар всеми своими силами и разрушить его бешеным штурмом. Лучше всего было атаковать ночью, без предупреждения или воспользовавшись временным ослаблением противника. Все остальное – чистая ерунда.
Теоретики всей Европы разбились на два лагеря и принялись вести жаркие споры: одни предпочитали штурм «а-ля Вобан», а другие следовали стилю «а-ля Кегорн». Как вы уже поняли, я стоял на стороне Вобана, потому что мы неизбежно становимся наследниками идей своих учителей. Мне всегда казалось, что освоить метод Кегорна не стоит никакого труда: положение о том, что врага надо как следует оглушить, доступно любому наемному убийце, каким бы идиотом он ни был. Непреклонные последователи принципов Кегорна в ответ на это утверждали, что война, по существу, дело весьма нехитрое. Я мог бы ответить им, что двухтысячелетнее развитие военного искусства опровергает их довод. За плечами Вобана стояло прочное здание гуманизма, а Кегорна подгоняло только нетерпение.
Сторонники голландца выдвигали другой довод, имевший научное обоснование, а потому более существенный. Они справедливо
Глубокоуважаемый противник! Начнем переговоры