Зинния Флауэрс о любви и скунсы / Zinnia Flowers on Love and Skunks. Дон Нигро
href="#n_2" type="note">[2].
СЕТ. Да, в этом тоже нет никакого смысла, но, по крайней мере пианино не воняют.
БАД. Сет, мама говорит, что тебе нужно поговорить с папой, прежде чем он умрет.
СЕТ. Я с ним уже говорил, но не сработало. Он по-прежнему не умер.
БАД. Знаешь, если ты сейчас не пойдешь к нему, и этот сукин сын умрет, мама будет вечно тебя этим попрекать.
СЕТ. Ей-то что до этого? Она его ненавидит.
БАД. Да, конечно, но, по большей части, она ненавидит скунсов.
СЕТ. Все ненавидят скунсов.
БАД. У меня ненависти к скунсам нет.
СЕТ. Потому что тебе не приходится иметь с ними дела. Два брата, амбар, полный скунсов, и на мне все заботы о них. Ну почему так?
БАД. Потому что они тебя любят.
СЕТ. Не любят они меня.
БАД. Эти скунсы любят тебя, Сет. И ты любишь их.
СЕТ. Я не люблю скунсов.
БАД. Тогда почему ты заботишься о них?
ЗИННИЯ. Почему мы говорим о скунсах? Не хочу я говорить о скунсах.
БАД. Тогда тебе нужно держаться подальше от моего брата, потому что говорить он может только о них.
СЕТ. А ты можешь говоришь только о своих наполовину выдуманных историях о войне. Не все они наполовину выдуманные. Некоторые выдуманы полностью, от начала и до конца.
БАД. А какой смысл быть в армии, если потом не лгать о том, что там происходило? Где ты был, когда майор Пендрагон набирал свой отряд[3]?
СЕТ. Занимался этими чертовыми скунсами. (Собирается уходить, но поворачивается к ЗИННИИ). Зинния, если ты хочешь именно этого козла, ты не заслуживаешь того, кто лучше.
(Уходит).
БАД. Так ты хочешь меня, так?
ЗИННИЯ. Не нужен ты мне и в миллион лет.
БАД. Что ж, я подожду.
(Улыбается ей и уходит в тени).
ЗИННИЯ (обращается к зрителям). Позвольте объяснить, потому что вы, вероятно, не понимаете, какое отношение имеет все это к происходящему. В начале Бог создал Небо и Землю, и Земля была без формы и пустой, как нутро головы Бада Кейси, и его брат Сет хотел меня. Я так и не поняла, почему, но хотел, и мне в какой-то степени это льстило, потому что парень он был симпатичный, еще и умный, как я думала, нопри этом он разводил скунсов. Не знаю, почему, но разводил. И хотя мылся он так же часто, как остальные, и скунсы его любили и не окатывали, сами знаете чем, легкий аромат скунсов всегда оставался при нем. Даже если вы не могли поклясться, что он него пахнет скунсами, не было никакой возможности избавиться от подозрения, что пахнет. Правда, мной раз случалось, время от времени, когда я думала, что мне каким-то образом удастся не обращать внимание на скунсов и все с ними связанное. Но потом брат Сета, Бад, вернулся с войны, с остатками отряда добровольцев Восточного Огайо майора Пендрагона, и я забыла о Сете и всем остальном. Когда Бад уходил на войну некоторые женщины в церкви решили, что это патриотично, писать письма солдатам, чтобы они знали, что мы их поддерживаем, и я выбрала Бада. Тогда мне было одиннадцать, большинство других писательниц достаточно быстро сошли с дистанции, но не я. Четыре года я писала ему каждую неделю. Он не ответил ни разу, но я полагала, что он занят, спасая страну. Мне было пятнадцать, когда он вернулся, ему – двадцать восемь.
Речь о Гражданской войне. О буднях отряда майора Пендрагона – в пьесах «Король-Рыбак» и «Зеленый человек».