Вальмир, сага о Герте. Чернава Перас
поднимающийся из останков самого Юргальда.
– Кто ты, загадочная душа? – шептал он в темноту. – Почему твоё присутствие выбивается из порядка бытия?
Перед жрецом возникла видимость – образы старинных рукописей и затерянных артефактов. Внезапно, словно невидимая рука вырвала его из этого состояния, сжала его худую морщинистую шею, Озрел ощутил, как его душа с трудом находит путь обратно в тело. Сердце его колотилось, а разум метался в панике, словно птица, запертая в клетке. Он чувствовал, как его аура колебалась, искажаясь от напряжения, и, наконец, с глухим стуком вернулась в физическую оболочку, жрец рухнул на пол, тяжело дыша и ощупывая свою гусиную шею.
Герта почувствовав касание к своей душе, стояла посередине конюшни с запрокинутой головой, глаза ее закатились, губы шептали заклинания. Она понимала, жрец успел увидеть много. – Ты не должен был этого узнать, – сказала она, её голос пребывал измененным, словно тысячи шепотков слившихся в один, пытаясь перекричать друг друга, они сливались в невыносимую какофонию скрипучих звуков. – Но ты необходим, живи.
Жреца затрясло, когда в его ушах раздались ее слова, принесенные ветром с улицы из раскрытых дверей храма, подобного он не ожидал, сейчас ему было ясно, что обозначало зеленое пламя, и все те ведения в эфире мироздания.
Шивар, из рода Ноктус, стоял на балконе своего замка, погруженный в мрачные размышления. Его темные волосы, подернутые сединой, развивались на ветру. Закат, окрасивший небосклон в багровые оттенки, отражался в его темных глазах, полных жгучей ненависти. Город, раскинувшийся ниже, тонул в дыму от факелов, которые пылали, как звезды, в этом мрачном мире.
Семь лет прошло с тех пор, как она испарилась из его жизни. Семь лет, полных безысходности. Он искал ее в тенях и снах, в каждом закоулке своего разума, но безуспешно. Она была его единственной слабостью, его потерянной крупицей души, и теперь, когда он ощутил ее присутствие в эфире, его сердце забилось бешенным тактом. Это было как пробуждение из продолжительного сна, как возвращение к жизни. Как гром среди ясного неба, он почуял её ауру – тонкий, едва уловимый отпечаток на полотне бескрайней информации бытия, который обжигал его душу, как пламя, и это означало, что она была жива. Она так долго скрывалась от него, он уже подумал, что она канула в лета. Но теперь, почуяв ее, он сможет отыскать ее. Вернуть себе, покорить и принудить служить, как это было прежде.
Чернокнижник спустился вниз, в подземелье, приблизился к клетке. Шивар, закутанный в тёмный плащ, почувствовал, как холодный воздух подземелья окутывает его, пробираясь в каждую клеточку тонкого тела молодого старика. Он внимательно смотрел на клетку, где в сумраке мерцали глаза существа, ожидающего своего часа.
Он заполучил его еще в годы своей молодости, когда беспрепятственно ходил туда, где ему вздумается, узнавая и постигая мировые тайны. Вспомнилось, как он нашел и его, как долго он пытался дать ему жизнь, заставить дышать,