Драконье Сердце. Маргарита Зайцева
магических шаров и факелов. Оттуда я не мог мешать королевскому целителю делать свою работу. Но с этого ракурса я мог без препятствий наблюдать за каждым его действием. И в случае чего прервать операцию, нарушив данное девушке обещание: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в ход операции.
Дура. Дура. Дура!
А если ты и правда не выживешь? Что если это существо внутри тебя погубит то, что дорого не только мне, но и родителям? Как мне тогда смотреть в глаза матушке, ведь это я предложил знахарю поискать другой вариант. Это ведь я подарил тебе надежду. Лучше бы я тогда молчал.
Глядя на то, как Сыч Рудольф обработал свои руки той же настойкой, после чего он подошел столу и в который раз осмотрел состояние сестры, я сложил руки на груди.
Нужно верить в успех. Она выживет. И плод внутри ее тоже будет в порядке.
Знахарь ощупал низ живота девушки, что-то пробурчал себе под нос – я не сумел распознать, что именно. Раздвинул ее ноги еще шире, чтоб ему было удобнее подобраться к ее лону, откуда при помощи древней магии и запрещенных самой природой заклятий он собирался достать еще не до конца созревшую горошину.
Лаборатория озарилась слабым голубоватым свечением. По полу прошла дрожь. С потолка посыпались мелкие камешки. А от стен эхом отлетали набирающие силу слова заклятия.
Знахарь говорил на незнакомом мне языке, а потому я не мог понять, что именно он читает, возясь между ног у моей сестры. В какой-то момент в лаборатории раздался пронзительный женский крик.
– А-а-а! – Лиса лежала на столе и извивалась в руках знахаря. Тот не мог совладать с ее силой молодого дракона (пусть того и не было у нее внутри).
– Держи ее, – только и сказал мужчина, тут же вернувшись к чтению заклятия.
Сестра вырывалась из моих рук. Она кричала. Кусалась. Ее ногти впивались мне в руку, плечо. Она обещала разорвать меня на части, если я не прекращу ее страдания. Она умоляла остановится, сжалиться над ее и без того печальной судьбой дракона. Лиса, захлебываясь слезами, проклинала Разлом и всех первых драконов, что не позволили ей родиться, как остальным нашего рода. Она посылала на прогулку в Разлом каждого, ко отнял у нее способность летать, кто обделил ее выносливостью и внутренним драконом.
Моя младшая сестренка теряла все свои силы. Ее большие темно-синие глаза начали тускнеть. Вместо криков были слышны хрипы и стоны. Ее хватка уже не была такой мощной. Она ослабла. Ее сознание медленно покидало ее.
Постучав по ее щекам, я решил прибегнуть к нашей кровной магии. Драконы умели черпать энергию друг от друга и от природы и делиться ей друг с другом. Но близнецы. Драконьи близнецы могли передавать свою жизненную энергию, не спрашивая разрешения друг друга. Мы могли ее как взять, так и поделиться ей, не сказав и слова.
– Не смей, мальчик мой, – знахарь перестал читать заклятие и, пристально посмотрев на меня, взглядом пригрозил остановиться.
– Она же умрет! – прорычал я, не соглашаясь останавливаться.