Улисс XVI: Евмей. Джеймс Джойс
денег.
–В самом деле? Спросил М-р Блум. Конечно, присовокупил он задумчиво, по внутреннем размышлении того что есть больше языков с которых начать нежели были абсолютно необходимы, все это мог быть просто южный ореол что его окружает.
Хозяин приюта поставил посредине сего тет-а-тета кипящую до краев чашку отборной бурды с ярлыком кофе на стол и один скорее допотопный образец булки, или так это казалось. После чего пробил он отступление к своей стойке, М-р Блум положив хорошенько окинуть его прямым взглядом позже так чтоб не показаться … по причине чего побуждал он Стивена проследовать глазами в то время как выказывал почести тайком подталкивая чашку того что временно предполагалось называться кофе постепенно поближе к нему.
–Звуки суть всё притворства, произнес Стивен после паузы некоторого короткого времени, как и имена. Цицерон, Подмор, Наполеон, М-р Дружище. Иисус, М-р Дойл. Шекспиры были так же обычны как и Мэрфи. Что есть в имени?
–Да, определенно, непритворно согласился М-р Блум. Конечно. Наше имя было тоже изменено, добавил он, подталкивая так называемую булку напротив.
Рыжебородый матрос, который не отрывал свой метерологический глаз от новоприбывших, взял Стивена на абордаж, которого выделил он в особенности для внимания, прямо путем вопрошания:
–И что как твое имя бы могло быть?
Прямо в самый последний момент М-р Блум коснулся ботинка своего спутника, но Стивен по всей видимости не обращая внимание на теплое надавливание из неожиданного места, отвечал:
–Дедалус.
Матрос тяжело уставился на него из пары сонных мешковатых глаз, несколько заплывших от чрезмерного потребления бухла, предпочтительно старого доброго голландского джина с водой.
–Знаешь ты Саймона Дедалуса? спросил он пространно.
–Слыхал о нем, сказал Стивен.
М-р Блум на одно мгновение потерян во всех ориентирах, видя что остальные явным образом подслушивают тоже.
–Он ирландец, самоуверенно утверждал моряк, все еще пялясь сильно тем же способом и кивая. Весь ирландец.
–Слишком весь ирландец, ему Стивен в ответ.
Что до М-ра Блума тот не мог разобрать ни где голова где хвост у всего этого и только спрашивал себя какая же возможная связь когда моряк по своему собственному почину повернулся к остальным обитателям приюта с замечанием:
–Видамо я как он по двум яйцам на бутылках с пятидесяти ярдов через плечо бил. Выстрел с левой насмерть.
Хоть и был он слегка препятствуем случайным заиканием, и жесты его быв также неуклюжи если можно так выразиться, тем не менее делал все от него зависящее чтоб объяснить.
–Бутылки вон там, скажем. Пятьдесят ярдов отмерены. Яйца на бутылках. Вскидывает ружье через плечо. Целится.
Он повернул свое тело кругом наполовину, полностью закрыл правый глаз. Затем сморщил он свои черты как-то искоса и выглянул в ночь с весьма нерасполагающим складом лица.
–Пум, крикнул тогда