Воины Арктара. Кирилл Кудряшов
происходит случайно. Все, так или иначе, связано между собой. Если на одном краю мира пробуждается великое Зло – на другом обязательно пробудится Добро. Если ты лишился власти над своим кланом, то это только потому, что судьба приберегла тебя для чего-то другого. Большего или меньшего – мне неведомо, и может быть тебе очень даже не понравится твое новое предназначение. В те годы, когда люди жили здесь, в ходу у них была поговорка: "Все, что ни делается – все к лучшему". В этом люди ошибались… Все, что ни делается – все не зря, вот как должны звучать эти слова.
Но это все лирика, а тебе нужны факты, не так ли? Фактов у меня нет. Территория за Туманными горами лишена магии, а значит закрыта для моего взора. Я могу видеть глазами любой нежити, как Кельт-Адас может видеть глазами огня, но либо по ту сторону гор нежити не существует, либо все, что происходит там, отделено от нас каким-то мощным барьером, против которого наши с ним магические способности бессильны.
– Иными словами, даже не знаешь, существует ли та сила, которую мы с Алексом видим во снах?
– Да… она может существовать, и тогда вы – часть великой силы, рожденной в Землях Арктара, избранники и посланцы судьбы. А может и не существовать, и тогда вы – нелепое недоразумение. Человек и орк, каким-то непостижимым образом увидевшие одинаковые сны, и возомнившие их не снами, но пророческими видениями. Но знаешь что, Агрон… Моя магия здесь бессильна, но помимо нее у меня есть и еще кое-что. Интуиция, выработанная за тысячелетия жизни отшельника, и она подсказывает мне, что твои сны – не просто сны…
Агрон молчал, осмысливая сказанное. С одной стороны ему хотелось верить, что сказанное некромантом – правда. Что интуиция не подводит великого мага, и тогда его поход действительно жизненно важен для Заповедных Земель. Но с другой стороны… С другой стороны ему хотелось, чтобы некромант, прорезав толщу гор своим магическим взглядом, сказал бы, что на той стороне царит покой и умиротворение, и что в его душе всего лишь поселилась смута, порождающая жуткие и такие реальные сны. Тогда не было бы ни похода, ни опасностей… Ничего! Исчезло бы это ощущение ревущего потока, увлекающего его вдаль. Потока, из которого не выбраться, как ни старайся.
– Ложись спать, Агрон, – молвил Кельт-Адас, – Завтра будет тяжелый день…
– И послезавтра он будет не легче… – ответил он, укладываясь на циновку.
До этого дня Агрону никогда не приходилось спать в пещере. Он привык просыпаться с первыми лучами солнца, но здесь, под горой, солнечные лучи не могли коснуться его век, чтобы сообщить о начале нового дня. И, тем не менее, когда проснувшись он вышел на воздух, то обнаружил, что солнце как раз поднимается над горизонтом. Его внутренние часы работали с такой же четкостью, как и механизм, заставлявший солнце вставать утром, и заходить вечером…
Размявшись, и вдоволь налюбовавшись рассветом, таким привычным и, в то же время, таким притягательным и волшебным, Агрон вернулся в пещеру.
Алекс еще спал, маги же, видимо и не помышляли об отдыхе. Сидя у костра они играли в какую-то, одним им понятную