Заметки 2, Китайские Стихи Японских Поэтов. Мицунари Ганзицу
империи до эпохи Тан включительно. Скажу прямо, если бы я был на их месте, поступил бы точно так же, начал бы именно с этого стихотворения сборник.
Кроме любования цветами персика, сливы, луной середины осени, из Китая пришла ещё и традиция празднования двойных чисел: двойной тройки, двойной пятерки, двойной семерки и двойной девятки, причем в Японии двойная семерка (Танабата) более чтима, чем двойная девятка (праздник хризантем), а в Китае больше внимания уделялось именно хризантемам. Как известно, в Японии не остановились на достигнутом и решили каждый месяц отмечать любованием какого-то особенного природного объекта, будь то цветок, луна, звезды или первое утро года.
И хотя императорские пиры по случаю… очередного праздника любования… отличались от более поздних поэтических турниров утаавасэ, но подходы к организации процесса были схожими.
Некоторые исследователи пытаются вывести отличия в том, что на пирах награды получали все участвовавшие в сочинении стихов в соответствии со своим рангом, а на поэтических турнирах отмечались только лучшие авторы произведений; к слову, соревновались иногда и на разных языках, то есть левые и правые (кансидзины и кадзины) представляли стихи на китайском и японском языках для судейской оценки.
Особых отличий в подходах к оценке поэтических турниров, организованных по инициативе государей или наследных принцев, как правило, не имелось. В судействе обычно принимал участие сам устроитель турнира, награды находили достойных авторов, а если стряхнуть с них пыль библиотек или коридоров власти, то под ней оказывался либо какой-то ранг, либо семейный статус. Причем этот семейный статус оказывал влияние даже на составление сборников поэзии.
Изучая буквально на днях, или, так скажем, открыв для себя заново известное всем собрание «Сто стихотворений ста поэтов», созданное Фудзивара-но Тэйка, понял, что это в какой-то мере не просто «краткая история жанра танка», как писал Виктор Соломонович Санович, а список лиц, имеющих отношение или имеющим отношения к (с) роду Фудзивара.
Дорогие любознательные читатели, вы должны поверить мне на слово, перефразируя Сановича: «Огура хякунин иссю» – это изборник поэзии рода Фудзивара, практически это их личное собрание. Даже если нам кажется, что автор включен туда случайно, значит, просто нам не до конца известны контакты и взаимодействия многочисленных представителей этого более чем представительного семейства. Для тех любознательных читателей, которые глубоко заинтересуются именно этим собранием поэтов, могу порекомендовать обратиться к исследованиям Марии Владимировны Торопыгиной и ее работам с текстами и паратекстами «Хякунин иссю хитоёгатари» («Вечерние истории о „Ста стихотворениях ста поэтов“»), вы действительно найдете много интереснейшей информации.
Но надо отдать должное тем, кто включен в «список», ведь род Фудзивара дал больше великих и выдающихся поэтов, чем известных регентов императоров: выдающимися поэтами