Некоторые любят погорячее, или Джентльмены предпочитают блондинок. Анита Лус
был прелесть, а один джентльмен выглядел, как две капли воды, как мистер Чаплин. Мы с Дороти сначала не хотели идти на бал, но мистер Бартлетт купил нам две пестрых шали в пароходном магазине, и мы повязали их по-испански, и все нашли, что мы были настоящие Кармен. Мистер Бартлетт и теннисный чемпион были в жюри, и мы с Дороти получили призы. Я только от души надеюсь, что это не будут игрушечные собачки, почти в натуральную величину, так как у меня их уже три: не понимаю, почему капитан не предложит Картье открыть отделение своего ювелирного магазина на пароходе, согласитесь, ну что за удовольствие отправляться со знакомыми джентльменами за покупками и покупать одних игрушечных собачек?
После того, как мы получили призы, мне разумеется пришлось пойти с мистером Бартлеттом на верхнюю палубу, я ему это обещала, так как он ужасно любит смотреть на луну. Я сказала, чтобы он пошел наверх и там меня ждал, а я приду потом, потому что я обещала мистеру Монтгинцу потанцевать с ним. Он спросил меня, долго ли я намерена танцевать, а я сказала ему, чтобы он подождал, пока я не приду и тогда он это узнает.
И вот мы с мистером Монтгинцем очень приятно танцевали и пили шампанское, пока нас не разыскал майор Фокн, он сказал, что нельзя так долго заставлять ждать почтенного человека. Я поднялась на верхнюю палубу, где мистер Бартлетт дожидался меня, – и оказалось, что он в меня безумно влюблен, и что с тех самых пор, как мы подружились, он по ночам совсем не спит. Он никогда не представлял себе, что у меня такой блестящий ум, но теперь он в этом убедился. И оказывается, он всю жизнь мечтал о такой женщине, как я, и сказал, что для меня настоящее место – это Вашингтон, где он живет. Я заметила ему, что такие вещи всегда бывают фатальными, и что это – судьба. Он начал просить меня сойти с парохода завтра во Франции и поехать с ним вместе в Вену, так как, очевидно, что Вена – во Франции и если ехать до Англии, то выйдет слишком далеко. Но я ответила, что это невозможно, а если он действительно безумно влюблен в меня, то ему ничего не стоит вместо этого прокатиться со мной в Лондон. Но он объяснил мне, что у него в Вене серьезное дело, и что это очень, очень большой секрет. Я возразила, что у него там, наверное, не серьезное дело, а какая-нибудь женщина, так как какое же дело может быть серьезнее? Но он сказал, что это дело-очень важное поручение от правительства Соединенных Штатов в Вашингтоне и что он никому не может сказать в чем оно заключается. Потом мы очень долго смотрели на луну. Потом я ему сказала, что поехала бы в Вену, если бы была уверена, что там у него действительно дело, а не женщина, так как я не представляю себе, чтобы дело могло быть так важно. И тогда он мне все рассказал. Оказывается, дяде Сэму нужны какие-то новые аэропланы, которые и всем другим понадобились, особенно Англии, и дядя Сэм придумал очень умный способ, как их заполучить; только это слишком сложно и длинно, чтобы записывать в дневник. За этими разговорами мы сидели и сидели, – и видели, как солнце всходило, пока я совсем не закоченела и сказала ему, что пойду в каюту, так как завтра пароход