Цена адекватности. Татьяна Полунина
и с работы. У меня сегодня первый рабочий день, не хотелось бы его портить.
– Тогда предлагаю всем вместе посидеть в кафе, – предложил Сергей.
– Сегодня без меня, – улыбнулась Лера, – и без обид. Я устала и хочу спать. А вот в конце недели, если будет желание, можем посидеть.
– Отлично! – обрадовался Каменев, – Сень, ты как?
– Посмотрим, – недовольно пробурчал он и вышел из кабинета.
Оставшиеся растеряно посмотрели друг на друга.
– Лера, – начал Сергей, – извини, что так получилось. Мне показалось, что тебе неприятно общество Арбатова. Хотя, он нормальный мужик.
– Тебе правильно показалось, – кивнула она, – но разговаривать об этом я не буду.
Каменев поднял руки перед собой ладонями к Валерии, как бы говоря: «Как скажешь», потом поднялся.
– Идем, хотя бы из отдела вместе выйдем.
***
Федор вышел из клиники, стоя на ступеньках осмотрелся. Жара уже спала, но солнце еще не зашло. К вечеру появился приличный ветерок, было свежо и приятно.
Мужчина подошел к машине, положил на заднее сиденье коричневый кожаный портфель, перекинул через спинку сидения льняной пиджак и сел за руль. Хотя машина ему сейчас и не была нужна, мог бы и пешком дойти, но возвращаться потом назад не хотелось.
Его ненормальная сестрица сдала свою квартиру и уехала с новоиспеченным мужем куда-то в сторону Тенерифе, бросив все. Даже какую-то папку с бывшей работы в квартире оставила. А утром сегодня позвонила, слезно просила забрать, а завтра курьер к нему в клинику приедет, заберет. Совсем безмозговое создание, даже телефона арендатора своего не знает, потеряла, видите ли.
Милка его сестра, только отцы у них разные. Родители Федора развелись, когда ему было лет пятнадцать. А лет через пять, мама вышла замуж за Артема, отца Милы. Федор старше сестры на целых двадцать лет, так что они почти не общались. Родители в доченьке души не чаяли, избаловали ее совсем. Он тогда жил уже самостоятельно, учился на врача, к родным только в гости приезжал. А когда родители погибли в автокатастрофе, Федор забрал двенадцатилетнюю сестренку к себе. Жалел девчонку, оставшуюся без мамы и папы, и во всем ей потакал. А ведь хорошо знал Федор Орловский, доктор, пишущий кандидатскую по медицинской психологии, практикующий специалист,что нельзя баловать ребенка. Милка выросла доброй, умной девочкой, закончила университет, но при всем этом была абсолютно неорганизованной, избалованной и рассеянной.
Федор купил ей квартиру, не в центре, но в новом спокойном районе, сделал ремонт, но тут барышня встретила любовь всей своей жизни, выскочила замуж и уехала за своим супругом.
И вот, он, Федор Орловский после рабочего дня тащится на ее квартиру, где придется объясняться с совершенно чужой женщиной. По описанию Милки дама немолодая, угрюмая, подозрительная. В смысле не сама подозрительная, а ко всему относится подозрительно. Договор чуть ли не на зуб пробовала, вычитала его раз пять, прежде чем подписать.
Федор вздохнул, так ему не хотелось объясняться с этой теткой. Удружила