Цена адекватности. Татьяна Полунина
ходила. Так сказала, что жива дочка, у мужчины живет. Скоро вернется. Если не хочу неприятностей, то искать не стоит. Вот как.
– Даже так? Интересно, – хмыкнула Валерия, – вы мне адресочек той ясновидящей не дадите?
– Дам, конечно, – махнула рукой Ирина Михайловна, – только ей сначала надо позвонить и записаться, а она время назначит.
– Хорошо, спасибо. А скажите, в чем ваша дочка ушла на работу и потом нашлась? В одной и той одежде? Или нет?
– Черная офисная юбка, белая блузка приталенная и черные туфли на каблуке. В этом ее и нашли. Только вещи сильно испачканы были. Как я поняла, она в заброшенном доме очнулась ночью. Выходить боялась, так и просидела там до самого утра. Только как люди на работу мимо пошли, вышла. Прохожие вызвали скорую помощь, полицию. А девочка моя ничего не помнит, даже как ее зовут. Повезло, что в приемном покое больницы моя знакомая работает. Она то Яночку мою и опознала. Сумочка была цела, а вот паспорта там не было. Либо украли, либо потеряла.
Хозяйка тяжело вздохнула и развела руками. В коридоре щелкнул замок и дверь открылась, а через минуту на кухне показалась миловидная немного полноватая женщина лет тридцати. Увидев Леру, немного растерялась и замерла, вопросительно глядя на мать.
– Яночка, доченька, не пугайся, это следователь, ищут они того ирода, что тебя похитил и держал взаперти, – воскликнула Ирина Михайловна.
Молодая женщина вздрогнула, опустила сумку с продуктами на пол и села на стул напротив Валерии.
Глава 9
Здравствуйте, Яна, – поприветствовала женщину Лера.
– Здравствуйте, – едва слышно ответила та, – вы из полиции?
– Да, я из полиции. Меня зовут Валерия Евгеньевна.
– Вы его нашли? – тихим голосом спросила потерпевшая.
– Кого? – удивился следователь.
– Ну того мужчину, – голос Яны дрогнул, – я дальше магазина от дома не отхожу. С работы уволилась. Он же меня там увидел.
– Вы вспомнили, что с вами случилось? А почему в полицию не пошли? – голос Валерии чуть не сорвался от волнения, неужели прорыв.
– Да я мало что помню. Так, всплывают какие-то фрагменты. Да и в полиции тогда сказали, что дело возбуждать не будут, нет у них состава преступления. А я ничего и не помнила.
– От того, что вы расскажете, зависит, смогу ли я возбудить уголовное дело. Есть еще пострадавшие, но они не помнят совсем ничего.
– Да, я, конечно, расскажу, что помню.
Лера достала блокнот и ручку, приготовившись писать.
– По словам мамы, я ушла на работу, – начала Яна, – дальше помню, что спускаюсь по ступенькам офисного здания, мужчину под руку держу, высокий, седоватый. Лица не помню. Большое помещение, напоминает больницу – все белое. Вино, маска у него на лице, секс, забытье, вино, секс. Я пить не хотела, спать с ним тоже.
– Это было принуждение и насильственное удержание? – уточнила Валерия.
– Да – кивнула женщина, – но сначала я с ним шла добровольно. Не знаю почему, не помню, но мне он