И тогда мечты сбудутся. Анна Май
дома. Или в часы, пока сын в школе.
– Как тебе удалось добиться такого поразительного результата: Джош всегда тебя слушается, причем с первого раза! А ведь ты его вообще не наказываешь, не повышаешь на него голос. Все это просто удивительно. Никогда ничего подобного не видела! Многие родители о таком не смеют и мечтать…
– Если ты друг своему ребенку, он это чувствует и доверяет тебе, потому что знает: ты желаешь ему добра.
– Ну хорошо, это сейчас. А как быть с ребенком, которому два-три года? Особенно когда дети пытаются определить границы дозволенного и часто доводят родителей и окружающих капризами и непослушанием!
– У маленьких детей очень сильная интуиция и они всегда чувствуют, как ты к ним относишься. Надо быть настоящим другом своим детям с самого первого дня их жизни, тогда у вас не будет проблем в общении и взаимопонимании позже, в том числе в возрастные кризисы.
– Что для тебя самое трудное и самое радостное в искусстве быть отцом?
– Самым счастливым моментом для меня стало рождение сына, когда я взял его на руки. А трудностей никогда никаких не было. Бессонные ночи в первые месяцы – это так естественно! Конечно, иногда устаешь физически, но, если духовно ты был готов к рождению ребенка, то все равно счастлив. Потому что ты видишь, как он растет и меняется с каждым днем. И ты ощущаешь его огромную ответную любовь. Многие люди говорят, что они устают от своих детей. Но ведь это же так весело: играть со своим ребенком, обсуждать с ним то, что его волнует, рассказывать ему о мире…
– Спасибо, Роберто. Я думаю, для некоторых эти простые истины станут настоящим открытием. Многие россияне воспитывают детей совсем по-другому: наказаниями, криком и запретами.
Эля принялась записывать слова итальянца. Вдруг он спросил ее о чем-то.
– Прости, что?
– На днях ты сказала, что у Джошуа красивые глаза…
– Я сказала, что у вас обоих просто удивительные глаза, хоть и совершенно разные! У него такие ярко-синие!
– Глаза Джоша очень похожи на глаза его матери. – Роберто на несколько секунд замолчал. – Может быть, он не мой родной сын. Но для меня это неважно. Я люблю его, как родного. – как же Роберто любил Донну, если простил ей даже это?! Значит, когда она сбежала, то была не первая ее измена?
Стемнело. Итальянец зажег настольную лампу у своего лаптопа, у Эли светильника рядом не было. Меж тем она знала, что работать за ярким экраном в полной тьме опасно для глаз: можно получить ожог сетчатки.
– Я могу включить верхний свет?
– Конечно, если тебе это необходимо, – Роберто пожал плечами и бросил на Элю явно неодобрительный взгляд. «Какой же он жмот, господи! Ведь расходы на маломощную лампу – это пенни какие-то», – невольно поразилась она. 10-ватт в люстре почти не помогли: living room была большой комнатой, вдобавок длинные багровые лоскутки узкого абажура очень хорошо преграждали дорогу свету. Глаза Эли начали болеть все больше.
– Роберто, у тебя не найдется для меня второй настольной