«Поболтаем и разойдемся»: краткая история Второго Всесоюзного съезда советских писателей. 1954 год. Валерий Юрьевич Вьюгин
«Гранях» в 1955 году об итогах съезда писала Н. Анатольева, с одной стороны, очень сочувственно по отношению к советским литераторам, а с другой – до странности резко противопоставляя их партийной верхушке, как если бы советские литераторы не были частью политической системы СССР. Основную задачу съезда Анатольева определяла следующим образом:
Второй съезд писателей должен был выполнить ту же роль, что и первый, – подчинить писателей воле партийной верхушки и указать им точные рамки, в которых должна протекать их деятельность.
При этом наблюдения над тем, как «каждое выступление, носившее характер критики, носившее печать самостоятельной мысли и принципиальности, парировалось и сводилось на нет», зачастую лишались в ее интерпретации самого субъекта охранительного действия, роль которого в действительности исполняли сами литераторы[12].
В статье 1955 года «Дилемма советских писателей: вдохновение или послушание?» за авторством F. F., напечатанной журналом «Мир сегодня», было сформулировано несколько иное понимание существа трений между литераторами на съезде и накануне. Второй Всесоюзный съезд советских писателей, по мнению F. F., завершился компромиссом, в чем автор видел проявление дуализма, царящего в высших политических сферах. Этот дуализм в конечном счете персонализировался:
…бесцветные резолюции, выразившиеся в попытке примирить ждановские требования с нетерпением писателей стряхнуть с себя ярмо чрезмерно строгой цензуры, как кажется, отражают шаткий баланс в высшей страте Советского Союза между партийными лидерами и администрацией, между партизанами Хрущева и партизанами Маленкова[13].
«Проблемы коммунизма» в 1955 году напечатали обзор Г. П. Струве «Второй съезд советских писателей», в котором автор буквально в нескольких абзацах изложил институциональную историю Союза советских писателей за два десятилетия, познакомил читателей с содержанием некоторых выступлений, обратил внимание на обезличенность представления власти на съезде, соответствующую идее коллективного руководства в противовес сталинскому «персонализму», и подытожил свои наблюдения выводом о том, что при всей неопределенности будущего советского писательства «тоталитарная хватка партии в области литературы остается столь же фундаментально твердой, как и прежде»[14].
Первый номер журнала «Проблемы коммунизма» за 1956 год содержал большую подборку материалов под общим названием «СССР после Сталина», в котором наряду с аналитическим обзором последних событий в советской внешней политике, экономике, науке и юриспруденции не меньшее место занимал анализ работы писательского съезда. О его итогах информировал У. Лакер в статье «„Оттепель“ и после»[15], а Дж. Лабер предложил развернутую концепцию транзитивных стратегий советских писателей в статье «Советские писатели в поисках новых ценностей». Лабер так сформулировал первый постсталинский призыв творческой элиты, отразившийся