Человек заговорил. Происхождение языка. Виктор Тен
позволил хомскианцам доказать, что никакая человеческая речь не является асинтаксической, в отличие от звукопроизводства животных. Это ещё один аргумент в пользу противоположности человеческого языка и звукопроизводства животных, ещё одно доказательство глупости авторов, которые начинают исследование происхождения языка с того, что некая горилла сумела повторить слово cap. (Та же С.Бурлак).
При изучении чужого языка взрослыми самые большие проблемы возникают почему-то с синтаксисом. У детей таких проблем нет. Возьмем семью, переехавшую из одной страны в другую. Взрослые старательно учат слова и грамматику, и теоретически знают их гораздо лучше детей, но не говорят на чужом языке. Дети быстро начинают говорить, почти ничего не изучая. Взрослые знают иностранных слов больше, но продуцировать на их основе новые, синтаксически заданные, не могут, а без этого живая речь невозможна. Зная слова и правила, взрослые не могут строить предложения, т.е. попросту свободно говорить.
Генеративисты объясняют данный феномен врожденной способностью детей до 12 лет к восприятию любого из бытующих на Земле синтаксических конструктов. Работает некая архивированная пустая матрица, разворачивающаяся в синтаксическое древо любой формы. Что касается звуков речи и значений, то они – полностью произвольны и усваиваются в процессе общения и обучения.
Н.Хомский и его сторонники употребляют выражение "универсальная грамматика", как синоним "врожденная". Мол, у каждого ребенка в голове уже на момент рождения заложены синтаксические алгоритмы, в которые потом просто вставляются запоминаемые значения. "Универсальность" понимается, как пред-данность, наличествующая у всех человеческих детей. Т.о., проблема происхождения языка просто отсекается, хотя генеративисты такой недостаток своей парадигмы не признают.
Когда мы говорим о языке в разрезе глоттогенеза, мы употребляем выражение происхождение языка, когда мы говорим о речи, мы употребляем выражение порождение речи, а это явления разные. По сути дела, генеративизм является концепцией порождения речи в мозге в онтогенезе, а не происхождения языка в филогенезе. Его "первородный грех" заключается в том, что он этой разницы не видит, затушевывает ее претензией на всеохватность. От животных генеративисты идти не хотят, скорее готовы признать разовую мутацию, по сути дела, отрицая эволюцию в сфере языка.
После Хомского оставалось сделать один шаг до абсурда: объявить, что язык – это инстинкт. И он сделан.
Совершенно адекватно генеративизм объясняет одно языковое явление – речь шизофреников. Только шизофреники, порождающие совершенно правильные предложения длиной во многие километры, но абсолютно лишенные смысла, произносят предложения ради предложений. Нормальные люди говорят, чтобы выразить какие-то значения.
Если бы все люди без исключения являлись шизофрениками, грамматика Хомского имела бы право именоваться универсальной. Но если на Земле живет хоть один человек, шизофреником