Модуль. Дитя. Петр Петрович Савченко
е шло как будто изнутри стен, а точнее из рисунков, покрывающих их поверхности. Свет казался серым, как и сами стены, из-за чего весь круглый зал находился в полутьме.
Пол зала был выложен мозаичными мелкими квадратами. У стены лежали камни темного цвета, до центра светло-серые, в центре, кругом в метр диаметром, были уложены белые смальты. Когда глаза привыкли к темноте, он увидел, что в центре зала стоит плазменная панель, задней стороной к нему. Она была включена, это он понял по отражению света от пола и стены. Подойдя ближе, он поразился ее размерам, метра два с половиной в диагонали не меньше.
Изображение на экране было статично, Слава не видел характерных при смене кадров бликов на стенах. Обойдя ее, он взглянул на экран. Снег. Безмятежный, чистый телевизионный снег. И больше ничего, не было даже зигзагов помех.
Ребенка, сидевшего на полу перед панелью, Слава заметил не сразу. Малыш, находился на небольшом расстоянии от экрана. Кроме подгузника на нем ничего не было. Умные, не по возврату, подумал Слава, глазки, не отрываясь смотрели на экран. Даже когда он встал между младенцем и панелью, заслонив собой рябь, малыш лишь склонился в сторону, и продолжил сосредоточено пялиться на заснеженный экран. Всё это не сильно удивило Славу, телевизоры во все времена оказывали на детей гипнотическое действие, но поразило то, что ребенок даже ни на миг не взглянул на него, как на угрозу его любимому занятию. Мысли о телевизоре, как о гипнозе, в какой-то степени успокоили его, он уже легче воспринял тот факт, что ребенок смотрит на пустой экран, пусть даже полного эфирного снега. Но то, что он увидел в следующий момент, чуть не лишило его рассудка. Тень. Тень от малыша, падающая на пол от света, исходящего с экрана панели. Но она была не тенью от маленького ребенка, а была от человекоподобного существа с мощными крыльями, как у летучей мыши, и когтями на изгибах суставов. Тень расширялась от ребенка до стены, поднимаясь по ней, практически до центра купола. При этом она была не еле различимым черным пятном, что было бы естественно при таком освещении, а наоборот, имела четко выраженные края, будто от мощного источника света.
– Возьми его на руки! Освободи! – прозвучало многоголосое требование в голове Славы.
Вячеслав проснулся. Открыл глаза.
– Опять этот купол? Почему опять? – пробежала мысль. В последнее время он все чаще и чаше видел один и тот же сон, что его удивляло, ведь раньше он никогда не видел столь яркие сновидения. – Только сейчас он изменился.
Слава закрыл глаза. Выдохнул, перевернулся на другой бок. Сон сном, а надо спать дальше, завтра на службу идти. Он постарался избавиться от мыслей, расслабиться, но сон не уходил из головы. Ребенок этот. Хоть он и не успел рассмотреть его, но всё его нутро требовало в тот момент: «Возьми на руки, освободи. Тьфу, ты. Кого освобождать? От чего?!» Постепенно мысли переключились на воспоминая, как он едет на машине по набережной, как держит на руках Стального. Мысли затуманились. Покрутившись в постели, Славе удалось стереть образ купола, огромной панели, ребенка, набережной.… Он уснул, но сон был тревожным, и не принес ему на утро сил.
***
На службе Вячеславу уже вторую неделю не могли найти применение. О событиях на месте раскопок в Ниеншанц он никому не рассказал. Из-за смертей сотрудников ФСБ, перестрелки в центре города с использованием автоматического оружия, стоял переполох во всех силовых структурах. В добавок ко всему без вести пропал Стальнов, что стало удивлением для подразделения и тем более для Вячеслава. Возможно, его вывез тот человек, но это выяснить просто невозможно. Все записи с камер видеонаблюдения, внутри и вокруг крепости, были уничтожены вместе с серверной как ни кстати возникшим пожаром в административном здании раскопок. Ограниченный доступ к информации не позволял узнать ход расследования, что напрягало и не давало покоя Вячеславу. Если подразделение собственной безопасности ФСБ каким-то образом выяснит, чем занимался Рогов младший, то они сразу выйдут на Вячеслава, и тогда ему придётся многое объяснять, отвечая на вопросы, на которые он не знает ответы.
Обвинять всю структуру было бессмысленно, здесь однозначно было замешано несколько высоких должностных фигур, которые действовали от имени государства, но в интересах известных только им людей. А вот как выявить этих людей, Вячеслав не знал. Нервозность добавляли слова человека, произнесенные около крепости: «Это не твоя война. Пока не твоя. Ты должен проделать путь, чтобы победить!» Они не выходили у него из головы. Если у него есть свой путь, то где у него начало? Когда он должен начать двигаться по нему? А главное, что он, Вячеслав, должен сделать, для этого? Но была и другая сторона медали. То, что его до сих пор не связали с этим скандалом, говорит о том, что кто-то не хочет привлекать дополнительное внимание к расследованию не менее скандальных убийств, к которым постепенно угасал интерес, по крайней мере в прессе.
Это все действовало на Славу удручающе, что не осталось не замеченным новым структурным руководителем. Отправить в отпуск его не могли, из-за того, что он был одним из свидетелей, кто видел Стального в живых. Плюс к этому, он остался единственным пилотом способным к перемещению во времени. И хотя заданий не было, он все рано оставался