Зимняя сказка. Дмитрий Инин
в любой момент, даже в самый интимный обернуться диким зверем. – Я вздрогнул, и Варька хитро посмотрела на меня. – Она никогда так не делала? – Я насупился, это не ее дело. – Мы для тебя обыденность, а для них неизвестность, а все непонятное, оно пугает.
– Меня вы тоже время от времени пугаете. – Не согласился я. – Вот сегодняшняя ситуация, я не могу сказать, что картины кровью на снегу стали для меня обыденностью.
– Это скорее исключение из правил, среди нас, так же как среди обычных людей встречаются сумасшедшие… – Она мгновенно прикусила язык, поняв, что сболтнула что-то не то.
– Да? – Заинтересовался я. – И что же с этими сумасшедшими происходит? Насколько я знаю, Вы никого не убиваете. – Ну да, этим для них последний раз занимался я. Убив Гороха, я два месяца трясся, что за мной прейдут и покарают, а на деле, все сделали вид, что ничего не произошло.
– Мы не убиваем. – Кивнула Варька с неохотой. – Решением подобных вопросов занимается Яга. По сути, она штатный киллер Института… Прости, – Она потупила взгляд. – Я знаю, что ты с ней был близок. – Я ничего не сказал, ну не стану же я говорить, что я до сих пор с ней близок, несмотря на то, что мне запрещено общаться с Ярой, несмотря на то, что прошло много времени, нет-нет, бывает, я паркуюсь перед пустырем, который вижу на месте ее гостиницы и просто смотрю, лелея маленькую надежду, что вот сейчас откроется дверь форанера и она стряхивая снег со своих зимних сапожек усядется ко мне на пассажирское сидение, мимоходом чмокнет меня в щеку и скажет ехать отсюда куда подальше.
Она убийца, да плевать, я сам убийца. Орлов был прав, я менялся, если, раньше приведя людей, заслуживавших смерти на казнь, я мучался совестью, страдал и переживал, то теперь, застрелив человека, я даже не напрягался, я только знал, что поступил правильно. Или может быть роль играло то, что я убил своими руками не человека, а порождение Института? Может, я как тот же Орлов, подсознательно делю окружающих на настоящих и выдуманных?
– Эй! – Варвара довольно грубо толкнула меня выводя из потока мыслей. – Ты вечно зависаешь если при тебе Ягу упомянуть. Я как-то даже эксперимент проводила, для интереса, говоришь при Диме, Яга, и он зависает на три минуты.
– Прости. – Смутился я. – Так, о чем мы говорили? Ты предполагаешь, что это кто-то из тех институтских, кто проскочил через психологические тесты и теперь поехал головушкой?
– Я не знаю. – Пожала плечами девушка. – В головах многих из нас творится что-то странное, у нас есть канон, которому мы обязаны неотступно следовать, может у кого-то необходимость вот такие обряды совершать? Как по мне, если все ограничится бедными овечками, так и черт бы с ним, Институт не обеднеет, а человек не виноват в том, что у него такая необходимость в жизни.
– Ну не скажи. – Не согласился я. – Найти его мы обязаны, хотя бы для того, чтобы знать, в нашей епархии есть тот, кто способен на такое, если у него есть необходимость, значит заложим в бюджет покупку ему овец. Пусть он рвет своих, а не вредит населению, а то непорядок