Под маской зла. Влад Волков
громила отнюдь, но поджарый, с крепкими руками, явно работяга. Не столь рослый, как Петрус, но накостылять бы своими кулачищами мог даже тому, если бы захотел. У него не хватало пары зубов, может, даже в драке с кем-то их и потерял, а волос из-под коротенькой скромной шапки совсем не виднелось, что свидетельствовало, скорее всего, о короткой стрижке, либо же молодой мужчина и вовсе был лысым. Голос его был высокий и надрывистый, а всем своим видом, мечась и прыгая с ноги на ногу, он производил впечатление человека крайне нетерпеливого.
Полная ему противоположность – длинноволосый и худощавый тип – стоял спиной к опорной балке ближайшего крыльца, лениво поглядывал на происходящее, держа в зубах длинный сухой колосок, и совершенно ни о чём не беспокоился. Вероятно, он должен был стоять «на шухере», но вместо того, чтобы глядеть по сторонам, попросту поглядывал, как толстяк в расстёгнутой жилетке считает монеты в своей руке, спешно двигая пальцами.
Тучный мужчина торопился явно лишь потому, что его подгонял парень в татуировках. Он сильно нервничал, блестел влажным лбом в тусклом свете фонарей. У него торчали передние зубы. В глазах Ассоль и Шанти он напоминал эдакого толстого крыса, даже уши в обе стороны торчали большущие и округлые, только хвостика не хватало. Глаза маленькие, нос выдающийся, заострённый, чёлка торчком, чуть загнута назад, виски выбриты, словно на флоте служил.
Ещё двое парней, рыжие короткостриженные близнецы с вытянутыми лицами и синими треуголками на головах: один с лёгкой щетиной на подбородке, другой, державший руки в карманах штанов, совсем гладко выбрит, стояли позади и будто наблюдали, чтобы толстяк правильно всё посчитал. Компания небольшая, всем где-то около двадцати, молодые, но противостоять им бедняк в одиночку явно не мог.
– С десяток полушек, думаю, наберётся. И, может, кто по щедрости душевной кинул пару цельных медяков, – тем временем проговорил один из рыжих.
– Ага, – согласился второй, кивнув и с интересом наблюдая, как толстяк пересчитывает деньги, в ожидании наконец огласки добытой грабежом суммы.
Это место не было городскими трущобами или окраиной, скорее, даже наоборот. В захолустьях-то зачем попрошайничать? У кого? Перекрёсток был близок к центральной городской зоне по пути к столярным мастерским и кузнице. Здесь проходили солидные люди, заказывающие мебель или различные изделия, и как раз могли подкинуть мелочи.
Но сейчас, за исключением попрошайки и хулиганов, здесь было безлюдно. То ли все испугались этой шайки и обходили стороной, то ли сидели по своим домам, ужиная и готовясь ко сну. Ведь на улице располагались лишь мастерские и магазинчики. Никаких жилых домов рядом не было и в помине.
– Надо помочь же! Неужели ты всё так оставишь? – возмутилась Ассоль, глядя, как Бернхард попросту шагает дальше, предпочитая делать вид, что справа от них ничего не происходит.
– А ты каждому обездоленному помогать собралась? – обернулся и остановился тот. – Посмотри на него: немощный старик, – указал он в сторону нищего. –