Легенды Саввары: Когда умрет последний из Вас. Илья Самсонов
борьбе с врагами Империи», – тихо произносит Фавий. Документ, который и чернокрылые и армейские хорошо знают.
– Вот-вот. Я про него. И как с ними жить бок о бок?
– Ну, а что делать? Думаешь, нужно их всех истребить? – спрашивает Родислав.
От этих слов по коже проходят мурашки.
Родислав говорит это даже с каким-то весельем. Будто шутит. Но от него – высшего военного чиновника – такие слова звучат действительно угрожающе.
Тирон потирает шею. Он, видимо, из тех людей, кому напускная цивилизованность не позволяет согласиться с такими словами. Или он правда против подобного геноцида, поди разбери.
Взгляд Родислава обращается к Фавию.
Сейчас Родислав выглядит пугающим. Глаза замутненные, улыбка волчья. Полумрак поглощает часть лица.
Фавий уже чувствует, что будет дальше. Родислав произносит вопрос синхронно с мыслями мужчины:
– А ты, Фавий, что думаешь?
Фавий трет глаза. Что он думает… Что он думает… Что он может думать? И сейчас он выбирает… Честность.
– Я не знаю, – Фавий разводит руками. – И, к счастью, не мне принимать это решение. И да, мне тоже сложно представить мирную жизнь после всего, что произошло. Но, с другой стороны, уже ведь родились и выросли целые поколения, не участвовавшие в той кровавой бане.
– Но это поколения людей, которые не считают себя подданными Империи. Они живут по каким-то своим правилам, – замечает Тирон.
С этим Фавию сложно спорить.
Он отчаянно хочет это соглашение, чтобы забыть о своей связи с чернокрылыми, но самому ему действительно сложно представить то, как вообще будет выглядеть этот новый мир.
– Завтра я, возможно, узнаю, что об этом думает сам Император, – произносит Родислав.
– Не многовато ли ты выпил, – усмехается Клавдий.
– Ха! Столько сколько нужно.
У Фавия в голове только одна мысль… Скорее бы добраться до кровати.
ЧАСТЬ 4. ОКТАВИЯ
Она возвратилась в город поздно. Фавия не было дома – видимо он все еще у Родислава. Октавия не пошла за дочерью. Возможно и там уже все спят, успеется.
Вот она лежит на большой кровати. Кутается в теплый плед, но уснуть вообще не получается. Ворочается во сне, смотрит в потолок. Прикрывает глаза, но сон все никак не приходит.
Она слишком взволнована. Вспоминает взгляд и слова Одара, пытается понять, что у него на уме.
В голове разные мысли. Про соглашение, Одара, Фавия, Горина и даже про собственную дочь. Мысли лезут еще дальше к воспоминаниям. Поминки, слезы и…
– Твою мать…
Трет глаза.
Нет уж, сейчас она точно не будет реветь. Глотку душит какая-то злоба. Смотрит на соседнюю подушку. И Фавия до сих пор нет.
– Дура.
Ругает саму себя за эту слабость.
Поспать толком не получается. Иногда разум проваливается в забытие, но что-то его выталкивает оттуда
Уже светлело, когда Октавия встала в кровати. Тело ломит, а голова чертовски тяжелая. Трет лоб.
– Черт…
Женщина