Пламя и Тень Каэлрона. И. Шидобородый
о и мерцающие свечи. Его длинные серебристые волосы свисали каскадом на плечи, составляя жуткий контраст с угрюмыми, покрытыми грязью фигурами, заполнявшими комнату. Он не пытался скрыть гротескные изменения в своем теле – болезненную худобу, вены, которые, казалось, ползали под кожей, как змеи, и то, что его присутствие, казалось, вытягивало тепло из воздуха.
Глаза Каэлрона быстро осмотрели комнату. Полупустая кружка. Полуиспеченный хлеб. Забытый огонь. Все это не имело значения.
«Посмотрите-ка на него,» – раздался голос из угла. «Лорд в лохмотьях!»
Рот Каэлрона искривился в жестокой, лишенной юмора улыбке, но он ничего не ответил. Вместо этого он отошел в угол, опустил капюшон и сел за стол, зарывшись лицом в миску с похлебкой. Еда была лишь напоминанием о годах, проведенных взаперти, – ее едва хватало на поддерживание тела, не говоря уже о рассудке.
Голоса, которые всегда были рядом, начали шевелиться в глубине его черепа, сначала слабо, просто шепот на краю его сознания. Он не обращал на них внимания. Он уже давно научился терпеть грызущее безумие, пришедшее вместе с Гримуаром. Ему это удавалось.
Но голоса становились все громче. Первая нотка их издевательского тона прорвалась наружу.
«Ты знаешь, кто ты, не так ли?»
Его пальцы вцепились в край стола, костяшки побелели. Они всегда так начинали, всегда так мягко, уговаривая его. Их знакомый шепот никогда не даст ему забыть.
«Лорд Шатцвельтер. Наследник Дома. Бог среди людей. Хозяин магии. И все же вы здесь, в обществе этих… простолюдинов.»
Он скривил губы, но ничего не предпринял.
Обитатели таверны, не привыкшие к присутствию столь странной фигуры, переговаривались между собой. Несколько смельчаков обменялись любопытными взглядами, но его внимание привлек пьяный смех, доносившийся из дальнего конца помещения.
«Эй, посмотрите на этого урода!» – невнятно сказал один из мужчин. «Лорд, прячущийся под грязным капюшоном. Думаешь, ты слишком хорош для нас, а?»
Каэлрон на мгновение закрыл глаза, чтобы побороть нарастающее в груди бешенство. Голоса становились все настойчивее.
«Не позволяй им насмехаться над тобой. Они никогда не поймут. Они никогда не увидят, какой силой ты обладаешь.»
Другой голос, уже громче, прохрипел ему в ухо.
«Покажите им. Научи их бояться.»
Каэлрон сжал зубы, сдерживая поднимающуюся в нем бурю силы. Дело было не только в голосах. Не только в отчаянии. Его гнала тяжесть неудачи отца – его неудачи – и обещание мести.
«Заткнись», – пробормотал он сквозь стиснутые зубы.
Голос в его голове рассмеялся.
«Ты не более чем марионетка, танцующая на ниточках. Нет, не марионетка. Чудовище. Чудовище в облике человека.»
Мужчина, который разговаривал, в сопровождении трех других начал двигаться к столу Каэлрона, их шаги гулко ударялись о деревянный пол.
«Думаешь, ты слишком хорош для нас, а?» – Первый мужчина наклонился слишком близко, его дыхание обдало лицо Каэлрона кислым запахом. «Почему бы тебе не поделиться своим богатством, а? Может, ты угостишь нас выпивкой?»
Взгляд Каэлрона медленно поднялся и устремился на мужчину со страшной силой, которая, казалось, заморозила воздух между ними. Он не был каким-то пьяным крестьянином или мелким воришкой, на которого смотрят свысока. Он был сыном правителя – нет, чего-то гораздо худшего. И его душа горела желанием получить больше.
Он открыл рот, его голос был резким, как будто сталь скрежетала по камню.
«Не думаю, что я просил о твоей компании, – сказал Каэлрон ядовитым тоном. И я бы посоветовал тебе оставить меня наедине с едой, чтобы ты не узнал, какой я на самом деле «урод»».
Мужчины обменялись взглядами. Остальные захихикали – их пьяные умы не смогли понять, чем им это грозит. Но Каэлрон видел, как напряжены были их лица. Они не были готовы отступить. Пока не готовы.
Один из мужчин сделал резкий выпад, схватил Каэлрона за воротник и рывком поставил его на ноги. Остальные последовали его примеру, желая показать пример незнакомцу. Пульс Каэлрона участился, кровь стучала в ушах, голоса стали громче, превратившись в какофонию безумия и ярости.
«Не делай этого,» – предупредил Каэлрон, его голос был низким и мрачным. «Я не хочу доказывать вам, что со мной не стоит шутить.»
Но мужчины его не слушали. Его уже тащили к двери, смеясь над тем, как он сопротивляется. Грудь Каэлрона сжалась, дыхание стало прерывистым. Он не хотел этого. Но они давят на него. Давят слишком сильно.
С криком, эхом прокатившимся по его сознанию, сила Каэлрона резко выросла. Гримуар – живой в его груди – начал пульсировать, внезапная тяжесть давила на ребра, тошнотворная, потрескивающая энергия наполняла его вены. Резким, отчаянным движением он поднял руку и пробормотал заклятие.
Результат был мгновенным. Из кончиков пальцев вырвалась вспышка черноты, и один из мужчин – громила со шрамом через все лицо – рухнул на пол, его тело дергалось, а жизнь