.
место, будь то торговый центр, или кафешка, куда он как-то раз согласился подкинуть всю нашу компашку. Правда, среди некоторых моих знакомых поползли вопросы, а, как известно, там, где нет ответов, появляются сплетни. Малене тоже не раз лезла с расспросами, но, стоило мне предложить каждый день подвозить ее до дома, проводя все время дороги вместе, она быстро отстала. Не сказать, что Ханс был рад, но его мнение меня мало интересовало, когда за проведенные восемь минут в компании Малене на заднем сидении автомобиля отчима я получал спокойные дни в институте.
Так прошли две недели, а ничего не поменялось. Не поменялись новостные статьи, призывающие поделиться любой информацией о местонахождении Филипа, не поменялось напряжение, которое будто нависло над всей Норвегией после пропажи мальчика. Казалось, что все забыли про заголовки, которыми пестрили все газеты шесть лет назад, забыли тот страх, который испытывали все родители мальчиков на протяжении почти десяти лет, но все это только казалось. С новым исчезновением страх вернулся. Не только в нашей семье, но среди всех жителей – страх вновь услышать это прозвище.
Фарфоровый маньяк – так прозвали неизвестного убийцу. Первый инцидент случился около восемнадцати лет назад, и для того периода это был громкий резонанс. Пропал совсем юный Кай Ховланн, а буквально через пару месяцев восьмилетний Себастьян Абрахамсен. Мальчик не был из богатой семьи, или, наоборот, от беспечных родителей. У его родителей не было врагов, и никаких следов найти не удавалось. Следствие было в тупике, пока мальчик сам не нашелся. Вернее, его нашли его же родственники практически у самого дома спустя месяц после пропажи. Сперва показалось, что ребенок просто спит, потому что на его теле не было ни одного следа насилия, ни одной раны, или хотя бы ссадины. Но очень скоро стало понятно, что Себастьян мертв. При нем также не обнаружилось ни одной улики, которая бы смогла хоть на шаг приблизить следствие к ответу, кто это сделал. Однако, в его холодной руке была зажата маленькая фарфоровая куколка. Когда ее обнаружила мать Себастьяна, она не смогла сдержать истошного крика – на нее смотрела маленькая копия ее сына. Проработанная до мелочей игрушка повторяла даже одежду мальчика, а черты лица были настолько узнаваемы, что не было сомнения – все это время ребенок был натурщиком для извращенного убийцы. Тогда еще не знали, что Кай и Себастьян были лишь первыми жертвами. Причем Кая, хоть он был и первым пропавшим ребенком, нашли только после Себастьяна. Следом за ним были и другие мальчики: Ульф Вин, пять лет; Оскар Стрэнд, двенадцать лет; Миккель Хаммер, девять лет, и еще много мальчиков от четырех до двенадцати лет. В свое время по такой статистике установили и мой примерный возраст, ведь достоверной информации ни у кого нет до сих пор. В среднем на каждого ребенка приходилось по два-три месяца. Крайне редко – один. Обычно, такие сжатые сроки прослеживались у детей, которые имели какие-то отсутпления во внешнем видео от «идеальных». Например, плохой прикус, или заметные увечия на теле (синяки, ссадины), которые изначально были не