Анталийская жара. Нина Цепляева
менее криминальными способами заработать на жизнь и гулянки?
– Ооо! В нас проснулся моралист! Что же ты тогда не отказываешься от “раковых” денег-то? – парировала Лариса.
– Это другое.
– В чем разница?
– Там люди по своей воле деньги отдают, а тут открытый криминал.
– И там открытый криминал! Больница хочет десять тысяч, мы объявляем сбор на сто десять, а когда эти сто десять уже собраны, все равно продолжаем собирать.
– Все равно это другое. Никто вам сразу сто десять тысяч не отдает, люди скидываются кто по 5 лир, кто по 50, это не так сильно бьет по их карману… А хотя, знаешь, Лариса, поступай, как хочешь. Это твоя жизнь, мне-то что. Главное – не впутывайте меня никаким образом в это дело. Открыто тебе говорю: если вас поймают, мне не звоните, я не буду вам помогать. Понятно?
– Понятно, – сухо ответила Лариса.
Ее настроение испортилось. Полное и неприкрытое безразличие Хакана к её судьбе выводило её из колеи. Он в очередной раз напомнил ей о её месте в его жизни, а точнее – о его отсутствии.
Они молча доедали завтрак, каждый был поглощён своими мыслями – Хакан думал о предстоящих выборах, а Лариса – о Нем.
Глава 13. Перевалочный пункт
В Дом прибыла новая группа сирийцев – шестеро молодых мужчин и их проводник. Их разместили на первом этаже, чтобы они не мешали девушкам наверху. «Нам тут только очередного изнасилования не хватает», – прокомментировал Барон, выбирая для них комнату.
Комната отлично подходила для этой группы – в ней были двухъярусные кровати и раскладной диван. Вещей у сирийцев с собой почти не было, поэтому Барон распорядился выдать им треники и футболки, а их одежду кинуть в стиральную машинку. «А что они едят?» – спросила Фарида, задумчиво разглядывая незнакомцев.
– То же, что и все остальные, наверное. Я откуда знаю?! Такие же люди, только из Сирии.
– А как мы с ними будем разговаривать? Они же только на арабском говорят.
– О чем ты с ними собралась разговаривать? Иди отсюда, не беси меня. Иди делом займись! Чая мне налей, вещи их кинь в стиралку. Иди, короче, не маячь тут!
Фарида развернулась и молча ушла. Казалось, ее вообще не трогали никакие грубости в ее адрес.
Приехала Лариса.
– Боже, какие тощие! – хмыкнула она, разглядывая уплетающих рис беженцев. – На точки сообщили уже?
Точками они называли перевалочные пункты, через которые сирийцы идут в Каш. Добравшись до Дома в Бельдиби, они должны были остановиться в нем на несколько дней. В Доме им выдавали рюкзаки, как у туристов-пешеходников, и отправляли в Олимпос по Ликийской тропе. Из Олимпоса в Демре их везли на маршрутке, принадлежащей владельцу бара с говорящим названием “Беглец”, куда мигрантов доставляли на лодке в темное время суток.
“Беглец” располагался в укромной лагуне недалеко от Кековы, к нему невозможно было подъехать на машине ввиду отсутствия дороги. После ночевки и отдыха в “Беглеце” они шли по горной тропе в соседнюю деревню, откуда их на машине везли в Каш, а затем, ночью, погружали на яхту и переправляли