Ведьма и виновный. Калисто Ла Фей
и не хотела.
«Ауэнид – произнесла тем роковым вечером моя мама. – В простонародье – ведьма».
Мама и папа прошерстили свою родословную до шестого колена, всё, что смогли найти, но не обнаружили никаких записей, что кто-то из женщин обладал силой.
Мы жили на юго-восточной границе Бошелета. Далеко от столицы, его света и слухов. Конечно, все мы знали, кто такие ауэнид, но считали это выдумками. Отец сообщил, что таких, как я, берёт под своё крыло государство и распределяют на службу в зависимости от способностей. Ведут строгий контроль и наблюдение за нашими действиями.
– Ничего не попишешь, я та, кто я есть, папа. Сообщи обо мне куда следует. Рано или поздно они сами придут за мной.
***
Мои родители – моя уверенность в себе и безграничная поддержка. Они были рядом, когда меня призвали в Лаксонж – нашу красивейшую столицу. Были на проверке способностей и на судебном заседании в Кердх Брэге, где решалась моя судьба. Чтобы успокоить меня, папа рассказал всю историю самого старинного места, где вершились судьбы, с самого его основания, и какие великие дела проходили здесь. Мама как историк и искусствовед сообщила, что название суда Кердх Брэге – это древнее наречие языка, которое использовали во времена гонения на ведьм, и означает оно кузница лжи. Мы посмеялись вместе.
Когда я шла из туалета в зал заседания, в коридоре я столкнулась с молодым человеком. Он сказал мне, чтобы я не боялась и что у меня всё будет хорошо, несмотря ни на что. И я ему поверила. Его пронзительные синие глаза вытянули из меня весь страх. Так впервые я встретила наследника одного из самых богатых родов нашей страны. Дион фон Эледан присутствовал на заседании со своим дедушкой – на тот момент главой семейства и членом Кердх Брэге.
К нашему общему с родителями удивлению меня не оставили в столице проходить обучение, а отправили во второй по размеру город – Эм’руа. Как объяснила мне мама, название города переводится как изумрудный король. Основатель города – Альтаир фон Эледан, когда застраивал город, строго-настрого запрещал вырубать деревья, а если и приходилось валить их, то вместо одного срубленного сажали два новых. Поговаривали, что яростным защитником леса была его жена, кто-то даже шептался, что она дриада, ведь могла одним прикосновением создать из земли росток новой жизни.
Мне предоставили квартиру. Первые три года её оплачивало государство, как я считала. Потом выяснилось, что оплата поступала с фонда фон Эледанов. Мне стало как-то неловко, что я живу на чужие деньги неизвестных мне людей. Я написала письмо, чтобы оплату перевели на моё имя. Через несколько дней я получила отказ, но также в письме значилось, что если я настаиваю, то платёж будет производиться 70/30. Внизу стояла подпись и значилось имя – Дион фон Эледан. Я договорилась о 50/50.
Родители первое время часто приезжали ко мне в мою небольшую квартирку, а когда я убедила их, что у меня всё хорошо, сошлись на том, что я буду приезжать к ним на их дни рождения и праздник