Развод и девичья фамилия!. Соня Вишнякова
рь распахивается. Сталкиваюсь с девицей в униформе официантки. Красотка хитро улыбнулась, поднесла ладонь к губам, словно что-то оттирая… перевожу взгляд в кабинет… Прохор стоит спиной и явно застёгивает брюки…
Оторопев, я застыла у двери.
Прохор оборачивается и взглядом натыкается на меня.
Нужно видеть его лицо в этот момент, чтобы понять мгновенный внутренний шок моего мужа.
– А что тут происходит? – стою охреневшая от увиденного, услышанного и вообще.
Эти три фактора сплюсовались, наложились друг на друга, и перед моим внутренним взором выскочила однозначная картинка – того, что сейчас тут произошло.
– А-ада? Я это… жду тебя, так и знал, что ты заедешь, – заикаясь, лепечет мой грозный, брутальный, сильный мужик.
По крайней мере, десять лет я именно таким его и считала. Ни одного раза за всю нашу совместную жизнь я не слышала, чтобы он так лепетал.
Моргаю. Несколько секунд немого шока. Горло перекрыто намертво. Нет ни одного слова, которое способно его пробить. Сделать так, чтобы я снова заговорила. Нет.
Многозначительный жест официантки и… кажется, я услышала, как вжикнула молния, когда Прохор стоял ко мне спиной, или это фантомно послышалось, как в довершение к картинке.
– Проходи, – муж торопливо, виновато указал на стул.
Момент шока тут же проходит.
– Какая же ты грязная свинья, – почти прошептала, не знаю, услышал ли.
– Ада…
– Какая же ты грязная, мерзкая свинья! – внезапно голос прорезался, я перешла на крик.
– Так, – он стремительно обошёл стол, приблизился к двери и одним рывком захлопнул её. Лепет прекратился.
Нахожусь в каком-то выдуманном, некомфортном, неудобном мне пространстве. Ни туда ни сюда.
– Значит, вот как ты проводишь время на работе! А я думаю, дай заеду, как там мой любимый муж, небось скучает без меня, порадую его… – истеричные нотки сами собой прорезаются в голосе.
– Иди сюда, – процедил, схватил меня за предплечье и потянул к креслу, толкнул практически. Я упала в мягкое кресло и сразу почувствовала, как силы закончились, накатила ужасная слабость, я совершенно не могу сопротивляться. – Сядь и спокойно подыши.
Я выпрямилась. Взгляд бессмысленно ищет что-то на полу.
– То есть… значит… – снова всё отбило, где уверенность, где задор, с которым я подходила к этой двери.
– Послушай, – Прохор встал передо мной, склонился, навис, положил широкие ладони на подлокотники, – я не буду оправдываться.
Мотаю головой, нервно, дёргано, не понимаю, что вообще сейчас происходит. Что это – конец, или всё ещё можно наладить.
Может, я ошиблась, приняла не за то, о чём подумала?
А он продолжает вбивать этот гвоздь.
– Ада, посмотри на меня, – берётся пальцами за мой подбородок, заставляет посмотреть в глаза, – это ничего не значит. Совершенно ничего.
– Ничего не значит? – слабею в его руках, под его взглядом, окутанная его голосом.
Слабею.
– Абсолютно. Ты можешь быть уверена во мне на сто процентов…
Внезапно в сознание врывается картинка – точно так же он сейчас стоял над этой…
Резким движением руки отбиваю его захват.
– Руки убрал! – вскочила с кресла. – Ты их даже не помыл. Фу, гадость. Сначала ширинку застёгивает, потом меня касается, – быстро направилась к двери.
– Милая…
– Я тебе больше не милая! – обернулась. – Давай, развлекайся дальше. Любовничек. Я подаю на развод!
– Ада, ну давай поговорим, ну что ты так воспринимаешь? – расставил руки в стороны.
– Разговаривай, как ты можешь со своим этими официантками! – я усмехнулась, смерив его брезгливым взглядом. – Всё, Шувалов, развод и девичья фамилия! – сказала фразу, которую частенько шутливо говорила ему, когда мы болтали – а что если.
Он обречённо сунул руки в карманы, отвёл взгляд в сторону. Я открыла дверь, вышла и закрыла её. Несколько шагов по служебному коридору в сторону зала. Резко остановилась, вспомнила, там же, наверное, весь персонал знает, и сейчас будут смотреть на меня. Насмешливо или с жалостью.
Скорее будут думать – так ей и надо. Получила. Стерва.
И самое смешное, они будут правы.
Развернулась в сторону чёрного хода.
Вышла на улицу. Запахнула покрепче кашемировое пальто. На негнущихся ногах дошла до своей машины. Села. Одним поворотом ключа мотор тихо загудел.
В последний раз глянула на дверь чёрного входа в ресторан моего мужа. Один из пяти. Тут у него офис, и тут он работает в поте лица. Теперь понимаю как.
Вот и всё.
Закончилось.
Любовь. Страсть. Доверие. Семья.
Больше ничего нет.
Дверь открылась, показался Прохор… я нажала на педаль газа…
Не