Вверх по лестнице, движущейся вниз. Андрей Шумилов
открыл дверь туалета, Гусь в нерешительности двинулся за ним.
Чего будешь рядом стоять нюхать, у меня ж понос, тебе не приятно будет, да и куда я из закрытого сортира денусь.
Гусь недоверчиво оглядел туалет, потом кивнул Лаптеву, ладно доходяга иди сри, и давай быстрее засеря, чего я действительно не нанимался у параши лоха пасти пока он серит.
Лаптев шустро юркнул в туалет, и прикрыв дверь выдохнул и опустился на пол. В голове была только одна мысль бежать, но как. Он вскочил на ноги и бросился к окну, распахнув его он невольно заорал, на окне была решётка. Он начал бешено её трясти, но она не поддавалась.
Эй ты там долго ещё, чего за шум, раздался голос Гуся за дверью.
Сейчас, сейчас, понимаешь ведь как прихватило, не быстро это, отозвался Лаптев, продолжая бить по решётке, но всё тщетно. Он оглянулся вокруг в поисках, того чем можно было эту решётку сломать, но как назло ничего подходящего не было.
От отчаяния он оторвал смеситель с крана, эх пропадать так пропадать, всё равно что там пятьдесят или шестьдесят тысяч долг, итог один вечное рабство. Он колотил как умалишенный, при это воду оставил открытой, лишь бы заглушить шум ударов.
Давай быстрее засеря, чего там возишься, послышался голос Гуся, ещё пять минут и я сломаю дверь, тут и так уже кипеж, очередь наблюдается, произнёс он уже тише и два раза громко постучал в дверь.
Понял я, громко крикнул Лаптев, пять минут пронеслось в голове это много или мало, многое решается и за пять минут. Но похоже всё сейчас бугай ворвётся, увидит что он тут натворил. Потом отвезут на хату показательно накажут, что встать не сможет неделю, а потом, ужас снова обуял его. Но тут нижняя часть решётка наконец поддалась, он выгнул её на сколько смог и попытался пролезть. Пролезла только голова. Он вспомнил слова наставника своего бригадира Дениса, когда ползали по балластным цистернам, не ссы Серёга если башка прошла и сам пролезешь.
Как он умудрился вылезти, он и сам не понял, видимо чувство самосохранения сработало. Тодько он кубарем выкатился на асфальт, то сразу вскочив увидел перекошенное лицо Гуся.
Стой падла, поймаю с живого шкуру спущу.
Не чувствуя боли он рванул в тёмные закаулки, потом забился в каком-то тёмном углу и сидел там до утра. Всё боясь выйти, вдруг его до сих пор ищут. Как рассвело, он осторожно вылез из укрытия и шарахаясь от всех короткими перебежками добрался до дома.
Только упав на продавленный диван он ощутил прилив радости, но вместе с ней пришла и боль, всё тело ныло, колени были изодранны в кровь. но это ерунда главное он спася, а то ехал бы сейчас в Дагестан обмотанный какой-нибудь вонючей шкурой.
Потом он две недели боялся выйти из дома, ему всё казалось только он выйдет, как из-за угла на него нападёт мужик в пиджаке с двумя бугаями. На работе он взял две недели за свой счёт, не объяснять же настоящую причину страха. Не поймут.
Потом ещё наверно год обходил этот ресторан стороной, ходил на работу и с работы вкруговую. Потом ничего осмелел, раз прошёл, другой, вроде ничего, страх постепенно прошёл. Он даже с улыбкой приставлял