Алый пион для Офелии. Катерина Райдер
дёрнула рукой, высвобождаясь из цепких пальцев, похожих на орлиные когти.
– Не трогай меня! – звонко воскликнула она.
– Зря ты сюда приехала… – надтреснуто произнёс он, и от его металлической хрипотцы воздух как будто бы замер. – Это место проклято, оно отнимает жизни…
– Ты мне угрожаешь? – удивлённо предположила Офелия.
– Рекомендую. Так, по старой дружбе. Держись подальше от моей гнилой семейки, особенно от Клайва.
В холодном взоре блондина промелькнуло нечто, выворачивающее внутренности девицы наизнанку. Захотелось немедленно отвернуться, избавиться от этого мерзкого ощущения, но Офелия не могла отвести взгляд от мрачного блеска почти бесцветных зрачков, за которыми, словно за ртутно-стеклянной пеленой, очевидно, скрывалась какая-то глубоко личная тайна.
Сердце в груди вновь загрохотало, но не от волнения или смятения, а содрогаясь в бешеном ритуальном танце, сбивающим мысли в пену. Офелия вдруг почувствовала, а может узрела воочию, как под поверхностью безразличной надменности Гамлета гнойным чиреем назревает буря, которую тот едва мог сдерживать. Но стоило ей как следует вглядеться в худощавое, бледное лицо, племянник Клайва поспешил отвернуться и не оглядываясь скрылся из виду в лесу.
Офелия проводила его растерянным взглядом, на некоторое время впав в раздумья, безуспешно пытаясь собрать воедино осколки мыслей и чувств. А после, едва волоча ноги, побрела к дому, надеясь, что, оказавшись в его стенах, сможет унять тревожность и позабыть неприятный разговор. Однако ни через час, ни через два смутные терзания её не покинули, а лишь углубились в недрах сознания, подобно зловещему предвестнику грозы, неумолимо надвигающейся из-за объятого штормом горизонта.
Глава 4
В обеденный час к столу прибыли лишь Клайв и Офелия. Ни Гамлет, ни Адмон с прогулки не вернулись. И, возможно, стоило забить тревогу, но эти двое имели общую черту – надолго пропадать без предупреждения.
После разговора с Гамлетом Офелия успокаивала себя рукоделием – штопала портьеру: пришила на место гардинную ленту и заменила на ней несколько оборванных петель, что пали жертвой её ночного приступа.
Клайв всё утро висел на телефоне. Кажется, смерть главного акционера компании знатно ударила по их с Руд положению в совете директоров, ведь при поддержке Пола их голоса были в большинстве. А теперь, когда значимую часть активов заморозили до совершеннолетия основной наследницы, влияние супругов пошатнулось.
– Не будем дожидаться, а то недолог час и с голоду помрём, – улыбнулся Клайв приглашая Офелию к столу.
Она кивнула, робко села, исподволь рассматривая мужчину. Клайв производил славное впечатление: открытый взор, широкая улыбка, держался просто, без фиглярства, и даже несмотря на цвет глаз – холодный и безжизненный, не вызывал тех неприятных чувств, что его племянник.
– Как твоя прогулка? Что-то вспомнилось из детства? – спросил он между прочим,