Плата за мир. Сокровище Змея. Екатерина Ивановна Гичко
надтреснутым голосом:
– Я – наагалей Юаша̀р део Владш. Нагиня Олиша – моя дочь.
И Дейширолеш моментально понял, что ему нужно.
– Нет, – холодно ответил он. – Закон есть закон! Я не буду выносить ей помилование.
– Мой повелитель, – наг опять склонился в униженном поклоне, – это моя вина: я воспитывал её. Казните меня вместо моей дочери.
– Преступление совершила она, – жёстко отрезал наагашейд. – Она уже не ребёнок, чтобы ответственность за её проступки несли родители. Вы напрасно попираете свою гордость и тратите время. Моё решение окончательно.
– Это моя единственная дочь! – не терял надежды наг. – Я готов на что угодно ради сохранения её жизни!
– Девушка, которую она обрекла на смерть, тоже была единственной дочерью, – напомнил наагашейд. – От жуткой смерти её спасла только мужская похоть. Каково её отцу, который получил своего ребёнка живым, но беременным от вампира?!
Наг больше ничего не сказал. Он так и не поднялся, продолжая прижиматься лицом к полу. Казалось, все силы покинули его. Наагашейд стремительно прополз мимо. Как только он скрылся за поворотом, плечи нага мелко затряслись от прорвавшихся рыданий. Он не мог поверить, что сегодня умрёт его дочь. Его малышка. Его маленький, капризный хвостик.
Когда Дейширолеш показался в зале казней, всё было уже готово. Заплаканная прекрасная нагиня со связанными руками сидела рядом с плахой. За её спиной возвышались двое мужчин из оборотней. Наги присутствовать при таком не могли. Дейширолеш перевёл взгляд на топор, торчащий из плахи, лезвие которого хищно блестело в лучах солнца, проникающего в открытое окно. Некоторое время он просто смотрел на орудие, а затем его ладонь легла на топорище…
Когда наагашейд появился в спальне, кошка приподняла голову с лап и внимательно посмотрела на него. Повелитель просто прополз мимо неё, сел на ложе и уставился в стену пустым взглядом. Казалось, его мысли и он сам находились очень далеко отсюда. Дари занервничала и приподнялась на шкуре. Миссэ по секрету сообщил ей, что сегодня должна была пройти казнь нагини – мачехи Виаши, которая отдала девочку в руки разбойников. Наг также сказал ей, что прибыл отец осуждённой. Просил за неё. Но повелитель отказался идти против требований закона. У кошки сердце сжималось, когда она представляла, какое отчаяние и горе испытал несчастный отец, дочь которого совершила подобное злодеяние. Миссэ ещё поведал, что из-за отсутствия женского палача наагашейд должен привести закон в исполнение сам.
Казнь уже должна была состояться. Кошка обеспокоенно махнула хвостом. Не нравилось ей состояние наагашейда. Ему, наверное, тяжело далась казнь нагини. Всё же он наг, пусть и с примесью крови наагашехов. Убийство женщины, похоже, легло на него тяжким грузом. Она подошла к нему и ткнулась мордой в плечо.
Дейширолеш словно очнулся и перевёл на неё затуманенный взгляд. Некоторое время он смотрел так, словно не видел кошку. А затем поднял руку и погладил её между ушами.
– Что? Уже доложили? – беззлобно спросил он.
Вместо