Колесо Фортуны. Лука Каримова
едва не роняя колоду.
– На суженого, – тут же отозвалась девочка. – Сестры говорят, что такую, как я, вряд ли кто-нибудь захочет взять в жены. Больно ученая, – она насупилась, вспоминая свои «прегрешения» – чтение, правописание, стрельба из лука. Последнее – отнюдь не женское занятие, от него грубеют руки, и никто не захочет их целовать.
– Вот как! Самый лучший расклад выйдет именно сегодня – весна благоволит юным девам, – карты все же выпали из его рук, и Шут взглянул на них с такой печалью, что девочка испугалась – как бы он сейчас не расплакался. Вручив ему булочку, она обтерла ладошки о платок и быстро собрала колоду.
– Ешь, а я погадаю самой себе, – сурово сказала она и начала расклад, как делали старшие сестры, гадая на женихов. Правда, они гадали ночью при свечах, бросали в камин пахучие травы, а потом чихали.
Шут не посмел перечить и, как было велено молодой госпожой, съел булочку, не оставив и крошки, даже облизал пальцы.
– Раз ты самой себе устроила расклад, то давай я хотя бы взамен угощения открою тебе будущее?
Амальтея быстро огляделась по сторонам. Если Шут не врет, то сестрам незачем знать ее судьбу: вдруг она самой первой и выйдет замуж, а они потом станут локти кусать от зависти. Представив это, девочка довольно улыбнулась и кивнула.
Шут протянул ладонь, и Амальтея коснулась его руки своей.
– Вижу, как ради любви ты закружишься в танце со смертью, но не бойся, если Фортуна не станет противиться, то ждет тебя светлое будущее, какое отцы пророчат сыновьям.
– Леди Амальтея! – взвизгнула дуэнья.
Девочка обернулась к торговым рядам и скривила рожицу. Если воспитательница подойдет к ним, то Амальтея так и не узнает ничего о возлюбленном.
– Ты видишь моего жениха? Кто он? Как я его узнаю? – затараторила она.
Дуэнья двигалась к ней, а позади семенили старшие сестры.
– Скоро ты его встретишь, и будут у него глаза подобны расплавленному золоту.
– А ну не смей ее трогать, невежда! – вскричала дуэнья и хотела хлопнуть Шута по руке, но тот ловко ее убрал, и пятерня женщины ударилась о деревянный ящик, который тот использовал вместо столика.
– Пойдемте, какая вы непослушная девочка! Ах, что бы сказала ваша покойная матушка?! – вскричала дуэнья и потянула Амальтею за руку в сторону замка. Старшие сестры послушно шли гуськом, а несчастная служанка, пыхтя, семенила за ними. У бедняжки разве что во рту не было свертка с покупками.
Девочка все же обернулась к Шуту, и он помахал ей рукой. А через неделю в деревню заявился чернобородый мужчина с нечесаными волосами в грязном плаще. За плечами он нес дорожный мешок.
Шут сразу увидел в нем человека с великой судьбой. Вокруг всклоченных волос сиял голубоватый ореол, какой бывает только у магов – верных слуг Фортуны.
Взгляд путника метался по прилавкам и людям, пока Шут сам не остановил его, непочтительно схватив за руку и заглянув в странные, по-кошачьи желтые глаза.
– Постой,