Альфа Браво. Тео Мидельмаер
и они по просьбам Бишопа по очереди сообщали командиру, сколько прошло времени. Часы у них забрали еще на пляже.
Но ни через два часа, ни через три музыка не утихла. Кутеж в лагере набирал обороты. Ребята прекратили все разговоры и теперь только слушали. Термиту, как самому нетерпеливому, эта вынужденная необходимость сидеть сложа руки – дрейфовать, как он это называл – действовала на нервы. Он ерзал в попытках найти удобное положение – места в клетке катастрофически не хватало, – вздыхал и периодически отпускал ядовитые замечания в адрес пиратов и их музыкального вкуса. Они явно не собирались на боковую. Это тревожило. Кутеж может затянуться до глубокой ночи, а у пленников и без того времени в обрез. Но ничего не поделаешь. Бежать сейчас было бы глупо и опасно: неизвестно, сколько пиратов шатается по лагерю.
Когда время перевалило за полночь, стало понятно, что уходить придется налегке. На поиски оружия, и тем более мобильника, попросту не оставалось времени.
О пленниках вспомнили в половине второго. Звонкий шелест тяжелых пальмовых опахал проглотил звук шагов, и нежданных визитеров ребята заметили по отсвету фонарей. Бишоп ударился в тихую панику. Этого он и боялся: Шкипер сказал решающее слово и снял вето с одного из пленников.
С одного конкретного пленника.
Подсвечивая фонариками, пираты отыскали Термита и за шкирку выволокли из клетки под его яростные протесты и громкие ругательства. Бишоп в панике спрашивал, куда они его забирают, и не хотел отдавать товарища. Пираты отогнали Бишопа прикладами автоматов и, дыша перегаром, приказали упокоиться и сидеть смирно.
Термит сопротивлялся как бешеный. Даже когда его уложили на землю, скрутили руки за спиной и защелкнули наручники, пираты продолжали хихикать пьяными голосами и обсуждать между собой, какой он нервный и злой и что целый день в клетке пошел ему на пользу.
Его поставили на ноги. Он крыл пиратов на чем свет стоит, не выбирая выражений. Один из них приказал Термиту заткнуться, «пока рот не заклеили», другой засмеялся и дружелюбно бросил, ткнув пленника в спину дулом автомата:
– Жми педали, боец.
Термита увели. Свет фонарей, подскакивая, вприпрыжку унесся вслед за пиратами, и двор погрузился в непроглядную темень. Пленников охватило отчаяние. Прежней уверенности и оптимистичности как не бывало. В молчании чувствовался страх перед неизвестностью.
Пленника сопровождали трое вооруженных пиратов: двое направляющих, один замыкающий. На все вопросы Термита они отвечали одинаково – «сейчас сам все увидишь» – и без конца посмеивались над его неведением. Термит был готов поймать нужный момент и дать отпор. Не вполне уверенный, куда его ведут и что с ним собираются делать, он все больше накручивал себя. На подшучивания конвоиров не реагировал, молча сжимал кулаки, а внутри у него все было обложено порохом, оставалось только спичку поднести – только раз его тронуть.
Музыка звучала все громче и отчетливее, в воздухе смешивались запахи океана, костерного дыма