Игра не по сценарию. Вера Александровна Ефимова
уже после съёмок фильма Герда направлялась в свою грим-уборную, подросток преградил ей путь. Остановив её, он трясущейся рукой протянул актрисе исписанный листок.
– Что это? – взглянув на текст, удивилась она. – Стихи?
И прочитала несколько строчек.
Я о любви тебе сказать не смею,
Заветных слов не подберу, я не умею,
Но тонко чувствую и сердцем понимаю,
Что без тебя жить не могу! Я умираю.
Герда спросила: «Твои? О, мой Бог! Да, знаешь ли ты… Имеешь ли ты, вообще, какое-нибудь понятие о том что такое поэзия? Ты думаешь, что подобрав какую-то убогую рифму, ты написал шедевр? Поэзия – это музыка в словах! Только в музыке всего семь нот, а в поэзии знаков намного больше. В поэзии должна быть не только мелодичность словосочетаний, ритмика, но и красота выражения души. В ней смысл! А у тебя что? – Понимаю? Умираю?! И всё?! Это убого!»
Она и подумать не могла, что четверостишие мальчишки адресовано ей, решив, что подросток влюблён в какую-то девочку, а ей просто показывает свои вирши, чтобы она авторитетно оценила, насколько удачно у него получилось.
Герда уделила внимание стихам, как таковым, а не их содержанию и смыслу. И, уж тем более, не тому, какие чувства владели парнем.
Подросток стоял с таким видом, как будто она его оскорбила.
– Извини за прямоту, – спохватившись, начала смягчать тон Герда, – но у тебя не стихи, а графоманство!
Она хотела пройти мимо, но он схватил её за руку.
– Стой! – просипел он, снова преграждая ей путь.
– Мальчишка! Кто научил тебя так обращаться к даме?! А ну, пошёл вон!
Она отодвинула его, словно на её пути стоял чурбан, и пошла дальше.
– Ты пожалеешь об этом! – в запальчивости выкрикнул он.
Но, она не остановилась.
Вспоминая этот инцидент с сыном дрессировщицы, Герда потом сожалела, что так круто обошлась с парнем. Она даже обдумывала, как ещё раз с ним поговорить, но уже гораздо мягче, только юноши нигде не было видно. На съёмочной площадке он больше не появлялся. И актриса решила, что с его матерью беседовать на эту тему не стоит.
Всё шло по плану. Режиссёр был доволен. Дополнить фильм должны были сцены с питоном. У Герды своим чередом шли репетиции, она даже успела привыкнуть к змею, с которым выполняла требования режиссёра.
Первоначальные киносъёмочные пробы проходили не с самкой питона, а с самцом. Дрессировщица, она же дублёрша Герды, рассказала об удивительных свойствах этих змей, а так же о том, что рептилии очень чувствительны к полу партнёра или партнёрши.
Следующие события развивались, как в детективном романе.
Кто-то заменил питона-самца, самкой! Творческой группе сказали, что питон линяет, и его пришлось заменить другой змеёй, а эта другая являлась особью женского пола. И, по словам всё той же дрессировщицы, работать с нею – небезопасно.
Режиссёр, во что бы то ни стало, настаивал на съёмке фильма. Все слова дрессировщицы он воспринимал, как абсолютную