Посторонние. Роджер Царапкин
каким-нибудь светилом науки, талантливым программистом или, на крайний случай, инженером-конструктором. А он, в целом оправдывая их ожидания, внепланово увлёкся всякого рода взрывчатыми веществами. Промышленными, поскольку боевые давно уже не выпускались. Потом, к счастью, переключившись на пиротехнику. Здесь, вероятно, имела место случайная ошибка, допущенная при программирования его генома в лаборатории, они иногда до сих пор случались, технология была ещё сыроватая.
А ещё его очень рано заинтересовала работа родителей. Нэмикс с охотой посвящала его в некоторые детали хирургии и комбустиологии, избегая, конечно, особо пикантных и кровавых моментов, связанных с полостными операциями. Но он, кажется, и так понимал, что стоит за терминами «вскрытие грудной клетки», «ампутация конечностей», «эвтаназия» и тому подобной вербальной эквилибристикой. Задумчиво кивал и не переспрашивал.
Бронкл тоже рассказывал ему много интересного. Как руководитель двух десятков научных проектов, связанных с космологией, физикой, химией и всё той же робототехникой, он стал для Скантула практически ходячей энциклопедией, подробно и правдиво рассказывая ему о многих нюансах мироздания. А тот впитывал всё это своим генетически прокачанным мозгом, не отвлекаясь на игры со сверстниками и всякие детские забавы.
Очень скоро он сделал свой выбор жизненного пути, даже не отдавая себе отчёт в том, что этот выбор был предопределён компьютерным алгоритмом, задолго до его зачатия. Его свободная воля не была ущемлена искусственно, она была только научно отполирована и направлена в нужное русло.
Последний рассказ отца, когда тот в полумраке махал перед ним пробиркой с непонятной чёрной субстанцией похожей на уголь, наводя скуку, не очень сильно вдохновил. Скантула. Некоторые органические молекулы он и сам умел синтезировать в маленькой любительской лаборатории на столе в своей комнате. Не будучи прирождённым циником, тем не менее, малой отдавал себе отчёт в том, что вся эта шумиха и околонаучная возня направлена главным образом на выбивание и освоение бюджета, а научный энтузиазм, в том числе свойственный – иногда – и Бронклу, был скорее редким исключением. Но именно сейчас, похоже, Бронкл говорил вполне серьёзно, и это могло вылиться во что-то большее, чем просто вербальные пузыри.
Например, в какую-нибудь учёную экспедицию к отдалённой галактике, в которую Скантул тоже мог попасть в качестве пассажира, если удастся уговорить отца, который, возможно наигранно, сильно за него переживал. Сам Скантул ничего особенного в этом не видел, ну не врагов же они летят бомбить? Да и его учёбе это не помешает, она и так была виртуально-удалённой, так что командировка только принесла бы ему массу новых впечатлений.
Что касается Нэмикс, она тоже не будет против этих его путешествий. Экипаж и пассажиры всё время полёта находились в состоянии гибернации, автопилот безошибочно управлял всеми системами и вероятность нештатной ситуации на борту стремилась