Последнее убийство в конце времен. Стюарт Тёртон
говори так, – сурово отвечает ему Ниема, но Гефест уже ушел.
Эмори смотрит ему вслед. Когда она оборачивается, перед ней стоит Ниема.
– Что ты слышала? – спрашивает она.
– Ты планируешь эксперимент, для которого надо кого-то убить, – дрожащим голосом отвечает Эмори.
– Это меньшее из двух зол, поверь мне, – говорит Ниема. – Риск невелик – жизнь одного человека против шанса сделать мир лучше навсегда. Я бы отдала за это свою жизнь. А ты?
– Непохоже, чтобы у этого человека был выбор.
– Да, выбора у него нет, – признает Ниема. – Но я предпочитаю верить в его благородство, чем разочароваться, убедившись в его отсутствии.
– Но так же нельзя, – протестует Эмори. – Мы не должны причинять вред людям, какова бы ни была причина.
– Да, ты говоришь правильные слова. – Ниема предупредительно улыбается. – А моя работа – сделать так, чтобы твои замечательные моральные принципы не пришлось проверять на деле.
И тут перестает звонить колокол.
Эмори вытаращивает глаза, понимая, что это значит, но сделать ничего не успевает – в следующую секунду она падает, тяжело ударяясь плечом о землю.
Но боли она не чувствует.
Она крепко спит, как и все жители деревни.
74 часа до полного уничтожения человечества
Как всегда утром, ровно в семь я отменяю комендантский час, и темнота так внезапно сменяется дневным светом, что это всегда немного потрясает.
В спальнях жители деревни зевают и потягиваются на своих ржавых кроватях, а их первые мысли обрушиваются на мое сознание, барабаня по нему, как первые капли дождя по жестяной крыше. Люди спускают ноги с кроватей и обхватывают руками головы, удивляясь тому, какими усталыми они себя чувствуют и как сильно болят у них все мышцы. На руках у многих масляные пятна, которых не было вчера вечером. Костяшки пальцев обожжены. Сандалии стоят не там, где они оставляли их вечером.
Три поколения жителей деревни, которые обитали в бывшей казарме и спали на этих кроватях до них, просыпались с тем же недоумением. Благодаря любознательности Эмори это первое поколение, которое знает, что старейшины поднимают их во время комендантского часа, однако никто не знает зачем и не осмеливается спросить.
Хотя такая секретность кажется им странной. Это они готовы признать, правда в глубине души. В конце концов, нет ничего, чего бы они не сделали добровольно, если бы их попросили. Они хотят быть полезными.
Стряхнув беспокойство, они поспешно одеваются и открывают ставни навстречу яркому утреннему свету, который стирает ночные странности.
Скоро на длинных столах во дворе будет накрыт завтрак из свежих фруктов, сока, хлеба, рикотты и меда. У них будет час на еду, а потом они возьмут инструменты и отправятся на работу. Выживание утром, общественное служение днем, веселье вечером – такова их обыденная жизнь. Их оковы настолько привычны, что никто и не замечает, насколько они крепки и нерасторжимы.
Эмори открывает