Заклинатели духов. Лара Серохвост
возразила баба Зина. – Василь Петрович то безобразие сотворил.
– Поэтому вы его убили? Из-за варенья? – пошел ва-банк следователь.
– Никого я не убивала. Что я больная или монстр какой?! Буду я из-за одной банки… Мне вся деревня отдает старое.
– Поросеночку? – Глаза Егора Ильича поползли на лоб.
– Ему! – не отступала от своих показаний бабуля.
– Он там у вас хоть просыхает? – наседал следователь.
– Это к делу не относится, поросенок никогда Василя не видел, – парировала старушка.
– Вот и я говорю: варенье к делу не относится, – подытожил Егор, – Подписывайте.
– Не вижу я. Руку хоть поставь, где чиркать.
Следователь аккуратно установил, старушка медленно подписала.
– Ну все, Зинаида Афанасьевна, свободны.
– Так не я убила? – вытаращив глаза, осведомилась бабуля.
– Разберемся. Жанна Юрьевна, можете проводить гражданочку?
Дверь за бабушкой закрылась. Егор Ильич вскочил и интенсивно затряс конечностями, возмущаясь:
– Что за деревня такая?! Души, духи, тела-сосуды, проклятия, хворост… Паспорта дома валяются…
Жанна спокойно пожала плечами, подумав про себя: «Деревня, как деревня… Ты, Егор, еще в моей родной не был». Она аккуратно отметила в блокноте: «Показания Люды, что она вернула табличку на место (после передвижений Таисии), подтверждены. Баба Зина вне подозрений: не было возможностей».
Не разлей сестра. Хороший человек был
Жанна проверила время. Шесть вечера.
– Пойдемте, Жанна Юрьевна. Посмотрим, кто остался, да выберем кого попроще. Устал я воевать…
Вдвоем они вышли из раздевалки. В лицо шибануло духотой и спертым воздухом. Солнечная сторона, ничего не поделаешь. Не спасает ни открытое окно, ни распахнутая дверь, ни сквозняк.
Очевидцы находились на тех же местах, где их первый раз видела Жанна.
На левой скамейке сидела одинокая девушка с бледно-зеленым лицом, прячась от яркого света за шторой. Люба, очевидно. Справа впритык друг к другу грустили две совсем юные, почти подростки, девочки. Они доверчиво прислонились головами. Глаза опухшие, лица красные. Плакали.
Рядом с ними находилась жена погибшего, красивая блондинка, около которой на другой лавочке сидел представительный господин, гость. На минуту показалось, что блондинка и господин вместе, пара, так мило они наклонились друг к другу.
Лишь шофер, бритый налысо, накачанный молодой мужчина в темно-синем спортивном костюме с тремя белыми полосками по бокам, разместился на стуле в середине зала – на оставленном Людмилой посту, откуда она следила за пересчетом выпечки.
Завидев следователя, люди встрепенулись. Блондинка потянулась погладить одну из девочек, но та отодвинула ее руку и гневно выпалила: «Не надо!»
Хм, мать и дочь ссорятся… Что за причина?
Егор Ильич спросил:
– Кто первый из вас пришел?
Блондинка ответила:
– Николай Николаевич, Виталий и Любовь Владимировна.
Господин спохватился:
– Дамы вперед. Я готов всех пропустить.